Книга Корсар и роза, страница 78 – Звева Казати Модиньяни

Он как подброшенный вскочил с постели и уставился на нее в ужасе.

— У тебя схватки?

— Что бы это ни было, пока что оно прошло, — успокоила его Лена.

Спартак начал торопливо одеваться.

— Так есть у тебя схватки или нет? — взволнованно расспрашивал он. — Что сказать повитухе?

— Пойду приготовлю кофе с молоком, — сказала Лена, направляясь в кухню.

— Успею я хотя бы побриться? — крикнул Спартак ей вслед.

— Нет, — отвечала она приглушенным от боли голосом. — Кажется, и вправду началось.

Спартак подбежал к ней.

— Не двигайся. Сиди смирно и жди меня, я скоро вернусь.

Он в панике спустился по лестнице, прыгая через две ступеньки и сквозь зубы проклиная акушерку, у которой не было телефона. К счастью, она жила в соседнем доме.

Акушерка спала крепким сном после бессонной ночи, проведенной у постели роженицы. Спартаку пришлось долго стучать, чтобы ее добудиться. Поняв, в чем дело, она на ходу подхватила свой незаменимый чемоданчик и последовала за насмерть перепуганным будущим папашей, кричавшим по дороге что-то бессвязное.

Тем временем Лена, стараясь сдерживать стоны, с трудом дотащилась до спальни, сняла с кровати постельное белье, покрыла набитый шерстью матрас клеенкой, потом натянула на него стеганое покрывало, которое сшила сама, и, наконец, постелила сверху свежую простыню, надеясь, что Спартак с повитухой вскоре появятся. Приступы боли в пояснице становились все более частыми и невыносимыми. Она растянулась на постели и вдруг почувствовала, как по ногам стекает теплая жидкость. Болезненные сокращения буквально не давали ей дышать.

Когда Спартак и акушерка вбежали наконец в комнату, ребенок уже появился на свет. Повитуха проворно перерезала пуповину и принялась хлопотать вокруг матери и новорожденного.

— У вас прекрасная девочка, — объявила она.

— Мы назовем ее Мирандой, — сказал Спартак, склоняясь над изголовьем, чтобы поцеловать Лену. — Спасибо, любовь моя. Ты удивительная женщина. — Его глаза растроганно блестели.

После родов у Лены начались частые и беспричинные приступы меланхолии, настолько испугавшие Спартака, что он вызвал к ней врача.

— С вашей женой все в порядке, — заверил его доктор, — не обращайте внимания на эти слезы. Многие женщины ведут себя так после рождения ребенка, причины этого явления нам неизвестны. Вы, синьор Рангони, должны позаботиться о том, чтобы молодая мамаша хорошо питалась: парное мясо, свежие овощи, хорошее легкое вино и много фруктов. Тогда ее молоко обогатится питательными веществами, которые помогут малютке вырасти сильной и здоровой.

После родов акушерка крепко-накрепко перебинтовала Лене живот эластичным бинтом. Эта повязка ужасно мешала ей, буквально отравляла жизнь.

— Это совершенно необходимо? — спросила Лена.

— Деревенские женщины не пользуются некоторыми приспособлениями, хотя они очень важны. Ваши внутренние органы, синьора, месяцами подвергались сдавливанию. Ребенок рос, и они все больше сжимались под его тяжестью. А теперь вашим внутренностям надо помочь встать на место.

Бандаж был такой тугой, что Лене трудно было даже подниматься с кровати.

Синьорина Донадони поспешила предложить свою помощь. Она привела с собой некое странное существо, одну из своих «заблудших» подопечных, которую ей удалось вернуть на путь добродетели.

Ее звали Серафиной, для краткости — Финни. Финни в свои двадцать лет успела пристраститься к бутылке и была настоящей алкоголичкой, когда почтенная синьорина подобрала ее на скамейке в садах Маргериты. Синьорина Донадони вылечила ее от запоя, нашла ей жилье в институте сестер-урсулинок и работу на кондитерской фабрике. С тех пор Финни работала по двенадцать часов в сутки за нищенскую зарплату, но была спокойна и довольна жизнью.

— С этого дня никакой фабрики, — объявила ей синьорина. — Ты будешь работать в доме у богатой и порядочной супружеской четы.

А Лену она заверила:

— Можешь доверять Финни, как самой себе.

— Вы так много для меня сделали, — сказала ей Лена. — Как я смогу вас отблагодарить? Я в неоплатном долгу перед вами.

— Мне всегда нужно кого-то опекать, — ответила старая дева. — Я прекрасно понимаю, что теперь мне придется искать новую кастеляншу, а уж такой добросовестной, как ты, и вовек не найти. Ты дала мне гораздо больше, чем я тебе. И не будем считаться, кто перед кем в долгу.

Оставшись одни, Лена и Финни обменялись изучающими взглядами и остались довольны друг другом. Финни оказалась миниатюрной брюнеткой с кротким взглядом.

— Сколько тебе лет? — спросила Лена.

— Двадцать шесть. А вам?

— Я немного моложе тебя.

— Вы такая красавица, — с восхищением отметила девушка.

— Ты оставила постоянную работу, чтобы прийти мне на помощь, — сказала ей Лена, искренне полагая, что домашняя прислуга — это баловство, которого она не может себе позволить.

Финни бросила на новую хозяйку смеющийся взгляд.

— Бог даст день, бог даст и пищу, — ответила она. — Раз синьорина Донадони послала меня к вам, значит, у нее были на то свои причины.

Финни проработала у Лены более тридцати лет. Когда она умирала, Лена не отходила от ее постели, ухаживая за ней, как родная сестра.

Через несколько дней Спартак вернулся домой, неся в руке клетку с двумя горлицами.

— Для тебя, любовь моя, — сказал он, нежно поцеловав ее.

— Горлицы! — воскликнула Лена.

— Они принесли тебе подарок, — уточнил Спартак.

На шее у одной из птичек была повязана белая шелковая ленточка, на которой висело кольцо с бриллиантами.

— Я ведь тебе обещал, помнишь?

— Где ты взял столько денег? — в тревоге спросила Лена.

— Не твоего ума дело, — рассмеялся Спартак. — Я еще за него не заплатил. То есть, я хочу сказать, не всю сумму. У меня, слава богу, большой кредит, — пояснил он, пока Лена снимала кольцо с шейки горлицы.

Спартак надел его ей на палец.

— Это тебе в подарок. В один прекрасный день — надеюсь, он не за горами — твой палец украсит и обручальное кольцо.

— Сама не понимаю, зачем я все еще верю такому хвастунишке, как ты, — улыбнулась Лена, любуясь чистым блеском бриллиантов.

Крестины Миранды были обставлены необычайно торжественно. Всю подготовку взяла на себя Одетта, она же выступила в роли крестной матери. В церковь отправился целый кортеж из трех автомобилей. В первом лимузине, в сопровождении графа Сфорцы, ехала сама Одетта, держа на руках новорожденную. Спартак и Лена следовали за ними во второй машине, а старики Рангони заняли место в третьей.

Баптистерий церкви Святого Петрония был украшен белыми розами, величественный обряд крещения растрогал Лену до слез. Внимательно наблюдавшая за ней Одетта заметила брошку в форме розы, приколотую к отвороту ее платья. Не в силах удержаться от улыбки, она обернулась к Спартаку. Он ответил ей многозначительным взглядом.