Книга Страна Сказок. Возвращение Колдуньи, страница 42 – Крис Колфер

– Умоляю, принцесса, тише, – приговаривал Румпельштильцхен. Принцесса Надежда была ростом почти с него, но он всё равно укачивал годовалую малютку на руках, пытаясь успокоить.

– Мама! – плакала девочка. – Мама!

– Боюсь, к маме тебе нельзя, – сказал Румпельштильцхен, и малютка зашлась в плаче пуще прежнего.

– Она плачет уже больше суток, – раздался из дальнего конца комнаты голос Шарлотты Бейли. – Не могли бы вы дать её мне? – Мама близнецов сидела в огромной птичьей клети, подвешенной в нескольких футах над полом.

– С чего вы взяли, что сможете её успокоить? – спросил Румпель, измотанный вознёй с ребёнком.

– Я медсестра – умею это делать.

Шарлотта была по-прежнему одета в форму медсестры. Она только-только отработала смену в больнице и собралась идти домой, как вдруг на неё налетел какой-то странный сгусток света, окутал со всех сторон, словно одеялом, и перенёс в сказочный мир. Женщина быстро сообразила, что Колдунье нужна не она, и чтобы защитить Алекс, притворилась собственной дочерью.

Принцесса Надежда продолжала безутешно плакать и кричать. Закрыв глаза на здравый смысл, Румпельштильцхен протянул малышку Шарлотте сквозь прутья клетки. Его не волновало, как сильно разгневается Колдунья, когда увидит ребёнка с другой пленницей, – он просто хотел, чтобы прекратился плач. Румпельштильцхен никогда не ладил с детьми.

– Ну, ну, будет, малышка, – тихо приговаривала Шарлотта, поглаживая золотисто-каштановые кудряшки Надежды. – Всё будет хорошо, всё будет хорошо.

Мало-помалу принцесса успокоилась в заботливых руках Шарлотты и заснула впервые после похищения. Ребёнку нужны были лишь материнские объятия.

Румпельштильцхен с облегчением наслаждался тишиной. Если бы ему позволили, он проспал бы беспробудно три дня кряду. Шарлотта наблюдала за карликом. В отличие от своей хозяйки, он казался не злым, а, напротив, очень добрым и кротким.

– Значит, вы Румпельштильцхен? – спросила Шарлотта.

– Да. – Карлик передёрнул плечами, стыдясь своего имени, пользующегося дурной славой.

– Вы правда спряли золото из соломы для девушки, как в сказке рассказывается?

– Правда, – кивнул Румпельштильцхен.

– И вы действительно пытались украсть у неё первенца? – Шарлотте с трудом в это верилось.

Румпельштильцхен тяжко вздохнул.

– Это Эзмия меня заставила, – проговорил он. – Но я не смог так поступить. Я сказал девушке – ну, тогда она уже стала королевой, – что расторгну сделку, если она угадает, как меня зовут.

– И она угадала, насколько я помню, – сказала Шарлотта.

– Уж я постарался, – признался Румпельштильцхен. – Я заметил, что за мной следит её солдат, и стал плясать вокруг костра, крича во всё горло своё имя на весь лес.

– То есть вы нарочно облегчили ей задачу, – поняла Шарлотта. – Вы очень добры.

На лице у Румпельштильцхена мелькнула слабая улыбка, но тут же угасла.

– И я так считал. Но, увы, эту часть истории никто и никогда не узнает.

– Люди любят осуждать, – сказала Шарлотта. – И я не исключение. Я никогда не задумывалась, почему вы совершали эти поступки, просто считала вас…

– Злодеем? – невозмутимо закончил за неё Румпельштильцхен. Почти всю свою жизнь он прожил с этим клеймом.

– Да… Злодеем, – смущённо призналась Шарлотта.

Румпельштильцхену было приятно беседовать с Шарлоттой – пожалуй, он даже испытывал удовольствие от их разговора. Не будь он таким усталым, он бы держался настороже, но волей-неволей Шарлотта вызывала доверие. Они оба были хорошими людьми, которые попали в беду.

– Как такой хороший человек, как вы, связался с этой злодейкой? – качая головой, поинтересовалась Шарлотта.

– Я имел несчастье родиться мечтателем, – с грустью отвечал Румпельштильцхен. – У гнома одна судьба – стать шахтёром. Но мне никогда не хотелось провести всю жизнь под землёй, в тёмных тоннелях. Я хотел жить среди растений и животных и раньше мечтал стать пастухом или же фермером. Но мои братья каждый день ругали меня, говорили, мол, работа шахтёром – это честь, и мне несказанно повезло. Однажды ко мне явилась Эзмия и предложила стать её учеником.

Румпельштильцхен потёр глаза и сел на стул, обитый шкурой дикобраза; он так глубоко погрузился в воспоминания, что даже не обращал внимания на покалывающие его иголки.

– Вот забавно, – пробормотал он. – Я ведь не раздумывая согласился, а жалел об этом каждый день всю свою жизнь.

Шарлотте стало его жаль. Она поняла, что в этом доме три пленника.

– Любой бы на вашем месте согласился, – заметила женщина.

– В то время – возможно, – кивнул Румпельштильцхен. – Но сейчас никто и ни за что на свете не согласился бы на такое. Вдруг по комнате пронёсся мощный порыв ветра.

– Почему ребёнок у неё?! – раздался оглушительно громкий голос, и Шарлотта с Румпельштильцхеном от неожиданности подскочили. В комнате неожиданно появилась Эзмия.

Колдунья выглядела уставшей. Осанка её была не такой горделивой, как раньше, а волосы не развевались волнами за спиной. Эзмия долго продумывала сегодняшний вечер, но на деле он прошёл не по её плану.

Румпельштильцхен тут же спрыгнул со стула.

– Принцесса Надежда непрестанно плакала, – зачастил он, – а мне хотелось, чтобы в доме было тихо, когда ты вернёшься.

Эзмия нахмурилась, глядя на Шарлотту, и женщина покрепче прижала к себе принцессу. Колдунья подошла к клети и вперилась в них хищным взглядом сквозь прутья.

– У тебя чертовски хорошо получается обращаться с детьми, верно? – с подозрением осведомилась Эзмия.

– Я же говорила, я медсестра, работа у меня такая, – ответила Шарлотта, неловко ёрзая под пристальным взглядом Колдуньи. – Я ухаживаю за больными детишками.

Эзмия вздёрнула бровь.

– Занятно, – задучиво произнесла она. – Не думала, что внучка Феи-крёстной такая взрослая.

– Ну, не все умеют с помощью магии останаливать старение, – возразила Шарлотта.

– А ты смелая, как я погляжу, – заметила Колдунья. – Может, это заставит тебя придержать язык?

Эзмия поставила стеклянный сосуд, который держала в руках, на маленький столик возле клетки. Шарлотта с ужасом разглядела внутри ёмкости миниатюрную призрачную фигурку Феи-крёстной.

– Это… это же моя… моя бабушка! – воскликнула Шарлотта, чуть не забыв, что притворяется своей дочерью. – Что ты с ней сделала?!

Эзмия довольно улыбнулась, в её глазах загорелось торжество.

– Я забрала её душу.

Шарлотте стало дурно. Она и не представляла, что у человека можно забрать душу, даже в сказочном мире.

– Зачем тебе её душа? – спросила Шарлотта.