Книга Сглаз порче - не помеха, страница 33 – Дарья Калинина

Аня позвонила и срывающимся от волнения голосом сказала, что они с подругой передумали и шкатулка спрятана под копытами лошади Николая.

— Думаю, что они будут тут с минуты на минуту. От «Медного всадника», где они нас наверняка караулят, тут всего пара минут езды на машине.

Мариша оказалась права. Через три с половиной минуты на площадь вылетел уже знакомый подругам темно-серый «Форд». Взвизгнув тормозами, он остановился возле памятника. Из него вылезло трое крепких молодых людей, и, задрав головы, они принялись изучать ноги и брюхо коня. Подруги предусмотрительно захватили из дома бинокль, и теперь им было отлично видно выражение лиц всех троих. А также перепуганную бледную физиономию Аниного бывшего мужа, прилипшую к заднему стеклу «Форда».

— Позвони им и скажи, чтобы выпустили Володьку, — сказала Мариша. — Или дай лучше я сама позвоню.

А ты запиши номер «Форда» и постарайся запомнить лица этих парней.

— Я их до самой смерти не забуду, — буркнула Аня.

Тем временем три парня уже углядели между копыта ми коня шкатулку и очень обрадовались. На этой волне они послушно вытащили Володьку из машины и позволили ему стоять. Правда, рук они ему не развязали. И далеко от себя не отпустили. Сказав подругам по телефону, что отпустят только после того, как убедятся, что шкатулка та самая и все бумаги на месте.

— Какие недоверчивые! — фыркнула Аня. — Не на базар пришли, тут вас не обманут.

— Я не понимаю, где милиция, — пробормотала Мариша, осматривая в бинокль всю площадь.

— Милиция? — шепотом удивилась Аня, опустив руку с трубкой. — Какая милиция?

— Ну не думаешь же ты, что я пустила все на самотек? — удивилась Мариша. — Конечно, я предупредила нашу родную милицию, что сегодня ночью группой фанатиков будет осуществлена попытка осквернения конной статуи самодержца Николая на Исаакиевской площади.

— Зачем кому-то может понадобиться осквернять памятник?

— Да просто из вредности, — сказала Мариша. — И опять же, в городе через неделю праздник. Трехсотлетие города. Соберутся гости из разных стран, а тут конфуз: памятник без головы или лошадь без хвоста. Не знаю, пусть милиция сама придумывает, в чем может заключаться акт вандализма. Мое дело маленькое, я сказала ментам, что сегодняшней ночью памятник попытаются осквернить несколько парней на темно-сером «Форде».

А дальше уж они должны сами думать, как действовать.

Тем временем парни из «Форда» попрыгали, попрыгали возле памятника и наконец поняли, что шкатулку им так просто не достать. Роста не хватает.

— Батут им бы не помешал, — хихикнула Мариша, наблюдая за мучениями троих парней из «Форда».

Один из них был особенно накачанным. Ну чисто медведь. Физиономия у него была широкая и какая-то слишком уж простодушная, что позволяло думать, что обладатель ее не так прост, как кажется. Этому гиганту на плечи и попытался влезть второй парень. По сравнению с первым, довольно худощавый, с хитрым, неприветливым лицом. Именно он и угощал подруг отравленным вином.

Сейчас он почему-то не казался девушкам таким уж симпатичным. Они даже удивлялись, с чего это он им прошлый раз так понравился. Третьего они разглядели плохо.

А парни тем временем продолжали выстраивать свою пирамиду. Со второй попытки у них это получилось.

И они начали медленно продвигаться к тому месту, где была спрятана шкатулка.

— Где же милиция? — волновалась Мариша. — Они сейчас сцапают добычу, прикончат Володьку и слиняют!

Наконец худощавый парень дотянулся до шкатулки, схватил ее, и тут площадь наконец прорезал милицейский свисток.

— Володька, беги! — заорали подруги на всю площадь. — Беги, дурак!

К счастью, момент был выбран удачный. Ребята из «Форда» при звуке милицейского свистка слегка растерялись и утратили бдительность. Чем немедленно и воспользовался Володька, бросившийся бежать в направлении гостиницы «Астория».

— Молодец! — одобрила его поведение Мариша. — У них там своя охрана. Если эти парни из «Форда» не выстрелят Володьке в спину, то он спасется.

Но парни не решились открывать стрельбу на глазах приближающихся к ним двух ментов. Они запрыгнули в свой «Форд», дали газу и, скрипнув резиной, в мгновение ока убрались с площади на глазах у подбегающих ментов.

— Ура! — закричали подруги и кинулись следом за Володькой.

К сожалению, он явно не понимал, что все окончено и можно остановиться. К тому же он переменил направление и теперь бежал к Неве. Подруги бодро пробежали за ним метров триста, все время слыша позади себя милицейский свисток. Похоже, милиция за неимением истинных нарушителей решила удовлетвориться подругами.

В общем, таким образом они пробежали еще метров сто, потом милиция стала отставать. Перестав слышать позади себя милицейский свисток и приказы остановиться, Аня пропыхтела:

— Я больше не могу бежать.

— А как же Володька! — укорила ее тоже на бегу Мариша. — В таком состоянии он вполне может упасть в Неву и утонуть.

— Ну и черт с ним! — пробурчала Аня, у которой нещадно кололо в левом боку.

— Давай, осталось совсем немного, — сказала Мариша. — Мы его догоним, вот увидишь!

Неожиданно у Ани открылось второе дыхание, и она метнулась следом за бывшим мужем.

— Никогда не думала, что стану за ним гоняться, — простонала она на бегу.

Наконец подругам удалось догнать Володю, Мариша протянула руку и вцепилась ему за шиворот.

— Стой, дурак! — рявкнула она ему в ухо.

И, кажется, немного перестаралась. Во всяком случае, Володька слабо вскрикнул и стал оседать на землю.

— Вот еще недоразумение ходячее! — возмутилась Мариша. — Нашел время, когда в обморок хлопаться!

Тоже мне кисейная барышня.

— Он Рыба, — объяснила ей Анька.

— Что? — не поняла Мариша.

— По гороскопу он Рыбы, — повторила Аня.

— А, — успокоилась Мариша. — Тогда понятно.

Но особенно церемониться с грохнувшимся в обморок Володькой подруги не стали. За неимением других подручных средств Мариша пару раз съездила его по физиономии, и он очнулся. Посмотрел на подруг, тряхнул головой и прорыдал:

— Девочки! Это вы или мне снится?

— Не снится, — мрачно заверила его Мариша. — Идти можешь?

Володька попытался подняться, но не смог.

— Кошмар! — пробормотала Мариша. — Теперь тебя еще тащить на себе придется. Вот горе горькое на мою голову.

Но тащить Володьку Марише не пришлось. Неожиданно позади них раздался мужской голос:

— Руки вверх.