Онлайн книга «Чудо в тапках»
|
– Ага, зато новые образуются, – куснула я его. – Кто вам в облсовете решение пробивать будет? – Здрасьте пожалуйста! – сник мой работодатель. – Я ей – о высоком, а она – с прозой жизни… – Что ты называешь «высоким»? Мечты о том, как Кирюху кондрашка хватит? – Не буду Кирюхе звонить, даже не мечтай! – отрезал он. – А мне-то чего мечтать об этом? – удивилась я. – Это ж ты собрался Липу на свидание приглашать, а не я. – А что, я уже собрался? – искренне удивился бедолага. – Надо же, ничего не помню… Я вздохнула: мужчины!.. Хуже деток малых. – Игнат, у тебя есть домашний телефон Липы? – Да был где-то, – пробормотал он, пряча глаза. – Только вряд ли я его сейчас найду. – Хорошо, давай я позвоню Кириллу и попрошу её домашний телефон. Ну, якобы просто хочу поболтать с ней по-дружески. Давай так сделаем? Игнат не на шутку струхнул: – Ещё чего! Зачем Кирюху в известность ставить? – Ну так ищи телефон и звони самолично! – И что я ей скажу? Я пожала плечами: – Ну, это же от тебя зависит… Что сочтёшь нужным, то и скажешь. Не хами только. Иногда и этого бывает достаточно. – А как же я приглашу её на свидание, если она в другом городе? – Вполне резонный вопрос, – согласилась я. – А ты пригласи её на свидание в этом городе. Она приедет, не сомневайся! Далеко ли? – Всего-то два часа на автобусе. А может, правильнее будет мне туда съездить? – И оставить дом без присмотра? Даже и не думай! – Как же без присмотра? – удивился он. – А ты на что? Я набрала полную грудь воздуха, протяжно, со стоном, выдохнула и сказала: – А теперь переходим к следующей теме: защита труда. – Какого труда? Какая защита? – опешил он. – Защита моих прав и свобод. Я – наёмный работник. Так? – Так. – Сегодня – суббота, завтра – воскресенье. Мне положен выходной? Он хлопнул себя ладонью по лбу: – Совсем из головы вылетело! Я укоризненно покачала головой: – Думаю, что за тобой охотятся твои бывшие подчинённые, которым ты забывал предоставлять выходные и отгулы. Они тебе просто мстят! И чтобы у меня не возникло такого же точно желания, советую тебе отпускать меня на выходные домой. Нет, я, конечно, могу брать выходные среди недели, но зачем это мне надо? Зачем это я буду выходная после выходного? – голосом Рины Зелёной спросила я. – И тебе это будет не совсем удобно. А так я уеду, тебе будет куда привести Липочку, никто не станет вам мешать… – Постой, постой, – растерялся он. – Как же я приведу её, если здесь не будет тебя? Кто нам ужин приготовит? – Думаю, Липочка сама в состоянии это сделать. Она уже большая девочка, ей двадцать пять лет. И потом, для неё же главное – не ужин, а ты, бестолковый! Раскрасневшийся Игнат затравленно озирался, то и дело вытирая о штаны вспотевшие ладони. Я поняла, что интуитивно нащупала его главное желание, но его это мало обрадовало. Он не был готов действовать так решительно. Да ещё и так быстро, буквально сегодня. Наверное, он привык считать, что Липа ему не нужна, так как приходится родной сестрой его бизнес-партнёру, который, к тому же, – заклятый враг ещё со школьной скамьи. Он уже сжился с мыслью, что Олимпиадой можно любоваться, интересоваться, можно даже любить её, но – исключительно на расстоянии и тайно. И тут вдруг появляется чудо в тапках, которое со здоровой деревенской смекалкой предлагает ему моментальное решение многолетней проблемы. И всё бы ничего, да вот беда – сам-то он ещё не дозрел, не дошёл до нужной кондиции. И как тут быть? Я стала уговаривать: – Не падай в обморок и не отказывайся от этой мысли! Сам посуди: меня здесь не будет до самого понедельника, ты будешь один в пустом огромном доме, будешь… Я чуть было не ляпнула: «Ты будешь бояться», но вовремя одумалась. Ещё не хватало, чтобы он стал себе и мне доказывать свою отвагу и отменил бы из-за этого свидание с Липой. – Словом, тебя будут одолевать грустные мысли… Выходные пройдут безрадостно, впустую. Ты будешь грустить здесь, а Липа – там. Ну, и кто от этого выиграет? Вот скажите на милость, чего я лезу в чужую личную жизнь? Мало мне приключений последних дней? Оставив работодателя наедине с невесёлыми думами, я поднялась наверх, застелила свою постель, потом пошла в спальню Игната. Здесь я задумалась. Надо, пожалуй, сменить ему постельное бельё. Он спит на нём уже целую неделю, и так пора, а в свете предстоящего свидания это же просто необходимо! Но как бы не спугнуть нерешительного ухажёра… А впрочем, вряд ли он заметит! Я быстренько сменила простыни и наволочки, застелила постель покрывалом, а грязное бельё снесла вниз, в прачечную, где и оставила. Постираю на следующей неделе, спешить некуда. Быстро собралась и заглянула в кухню, где Игнат всё так же сидел у окна, созерцая красоты пустыря. – Я попрощаться. – Уже уходишь? – встрепенулся он. – Не ухожу, а убегаю. Точнее – улетаю. Мне кровь из носу надо попасть на дневную электричку, потому что следующая – аж в шесть вечера, а мне так долго ждать неохота. Так ты Липе позвони обязательно! И между делом скажи, что в доме вы будете одни. Ну, чтобы девушка не смущалась. Он кивнул как-то неопределённо. Это был не то полукивок, не то просто обезличенное мотание головой. Прямо беда с этими нерешительными «крутыми бизнесменами»! Приехав домой, я обнаружила, что братец мой опять валяется на диване и на старом видике гоняет кассеты. Посидев с ним рядом и посмотрев какое-то время то, что смотрел он, я вздохнула: – И не лень тебе смотреть эту ерунду? Скукотища такая… – Много ты понимаешь! – хмыкнул он. – Не нравится – не смотри, никто тебя не неволит. Пойди лучше на кухню, приготовь там чего-нибудь. Вот что-что, а поесть Федя любит. Это работать он не любит, а покушать – всегда пожалуйста! Я вздохнула, переоделась в домашнюю одежду и поплелась на кухню. Что ж, кухня – судьба моя. Жила здесь на Федькином иждивении – из кухни не вылезала. Устроилась на работу к Игнату – опять всё время провожу на кухне. Вернулась на пару дней домой – снова к плите. Прямо наказание какое-то! Нет, я вообще-то готовить очень люблю. В этом процессе для меня есть определённый момент творчества. Уж во всяком случае, готовить я люблю гораздо больше, чем мыть посуду или окна. Но если всё время заниматься одним и тем же, даже любимое дело рано или поздно превратится в каторгу! |