Книга Танец вокруг живота, страница 49 – Дарья Калинина

— Она тут! — обрадовалась Кира и шагнула вперед.

Дотронувшись до кровати, она осторожно потрясла ее.

— Эй! — позвала она. — Проснись!

Но обколотая снотворным девушка не просыпалась. Тогда Кира несколько раз осторожно шлепнула ее по щекам.

— Что ты делаешь? — испугалась Леся.

— Должны же мы привести ее в чувство, перед тем как выкрасть! — сказала Кира, и Леся онемела от возмущения.

— Как это выкрасть? — спросила она, придя в себя.

— А что? Ты предлагаешь оставить ее тут? — сурово сдвинув брови, повернулась к ней Кира. — Чтобы ее убили?

— Но как? Как мы ее выкрадем? — ахала Леся.

— С ее согласия, разумеется! — зашипела на нее Кира. — Слушай, какие тут могут быть сомнения? Она сама пришла к нам и рассказала, что видела Зухру с убийцей. Мы вольно или невольно, но разболтали ее секрет. И теперь этой девушке грозит опасность. И все по нашей вине.

— И что?

— Значит, мы должны ей помочь! — продолжала сердиться Кира. — И чем задавать мне дурацкие вопросы, лучше помоги привести ее в чувство.

Леся осторожно приблизилась к кровати и всмотрелась в лицо спящей.

— Мне кажется, это не она, — прошептала Леся.

— Как это не она? А кто же? — возмутилась Кира.

— Не знаю, — ответила Леся. — Но это другая девушка.

— В самом деле, похоже, не она. Какая-то совершенно незнакомая девица, — согласилась Кира, внимательнее изучив девушку.

— А где же в таком случае наша? — удивилась Леся.

Подруги переместились в соседнюю палату, и тут им наконец повезло. На кровати лежала именно их девушка. К тому же одурманена она была не настолько сильно, чтобы не узнать подруг.

— Ой! — радостно улыбнулась она.

Но тут же радость на ее лице сменило озабоченное выражение. И она, испуганно раскрыв глаза, прибавила:

— Знаете, а меня хотели убить! Кто-то ударил меня по голове.

И она потрогала свою забинтованную голову, словно пытаясь удостовериться, что все случившееся с ней и в самом деле правда.

— Мы знаем, знаем, — зашептали подруги. — Потому мы тут. Тебе грозит опасность. Тебе надо бежать!

— Как? — испугалась девушка. — Зачем? Что вы говорите? Я тут в безопасности!

— Ты сумасшедшая! — снова принялась сердиться Кира. — Скажи, если мы с Лесей смогли сюда забраться, неужели твой убийца не проникнет в палату?

Девушка, задумавшись на несколько секунд, начала быстро выбираться из постели. С бинтами на голове, в длинной белой рубашке она в темноте смахивала на привидение.

— Слушай, а где твоя одежда? — спросила у нее Леся.

— Не знаю, — беспомощно огляделась по сторонам девушка.

— Однозначно, что в палате ее одежды нет, — заключила Кира, хорошенько осмотревшись. — Тут даже шкафа нет. И ни на стуле, ни на спинке кровати ничего не висит.

Подруги притихли. Оказалось, мало выкрасть девушку из больницы, надо было еще и одеть ее во что-то.

— В самом деле, не может же она в таком виде разгуливать по улицам, — прошептала Леся.

Кира кивнула.

— Давай сделаем так, — решила Леся, — я сейчас сбегаю и куплю ей что-нибудь из одежды. А вы пока потихоньку спускайтесь во дворик и ждите меня там.

— Ладно, — кивнула Кира. — Только давай побыстрей.

— Вернусь, не успеете и глазом моргнуть, — заверила ее Леся, быстро вылезая в окно.

Но как выяснилось, спускаться по фикусу вниз так же трудно, как и подниматься. Нет, еще трудней. Так что Лесе пришлось попотеть. И она сто раз успела порадоваться, что избавилась от обуви. Впрочем, оказавшись на земле, она тут же сунула ноги в босоножки и помчалась за покупками.

Из обуви-то у бедняжки оказались только белые махровые больничные тапочки. В сочетании с белым халатом и бинтами тапочки создавали идеальную гармонию. Но увы, костюм этот совершенно не подходил для передвижений по оживленным вечерним улицам.

Влетев в первую попавшуюся лавочку, Леся быстро примерила на себя какую-то довольно коротенькую юбочку и футболку с непонятной надписью на груди. Вроде бы ей подходило. Насколько она помнила, девушка была примерно такой же комплекции. Так что должно было подойти и ей.

— Сколько за все? — спросила Леся, протягивая продавцу выбранные вещи.

Тот мельком посмотрел на футболку со странной надписью, потом на Лесю, потом снова на футболку.

— За юбку двадцать, за футболку пять, — сказал он.

— С ума сошел! — привычно возмутилась Леся. — Бери десять за все!

— Нет! Двадцать!

— Пятнадцать!

— Восемнадцать!

Тут Леся вспомнила, что ее ждет Кира с девушкой, и кивнула.

— Восемнадцать — и вот эти шлепанцы!

И она схватила первые попавшиеся страшненькие тапочки. На лице продавца тут же нарисовалось возмущение. Он вырвал тапочки из рук Леси и помотал головой.

— Они — сто!

— Сто долларов? — захватило дыхание у Леси. — Вот за этот кошмар обувной промышленности города Стамбула?

— Италия! — с апломбом заявил ей продавец.

— Не смеши меня! — разоралась Леся. — Откуда тут Италия? Маде ин Стамбул!

— Италия! — стоял на своем продавец.

— Хорошо, дай мне две пары обуви, по пять долларов!

— Нет таких!

— Есть! Поищи!

Продавец ушел куда-то и долго копался в залежах вещей. Наконец он вытащил две пары вполне симпатичных шлепок на плоской подошве и с тонкими ремешками, скрепленными красивыми малюсенькими пряжками.

— Вот, — сказал он. — Двадцать долларов за пару. Только для тебя!

Леся покраснела. У нее с собой было только сорок долларов. И она собиралась уложиться в них. Торг разгорелся с новой силой. В результате торжествующая Леся забрала свои покупки, присоединила к ним совершенно ненужные ей носки, которые она схватила уже исключительно из жадности, и покинула лавку вроде бы вконец измученного продавца, но который почему-то довольно потирал руки.

— Где ты шлялась? — услышала Леся, когда появилась со своими покупками во дворике больницы.

И из каких-то чахлых кустов выбрались Кира с девушкой.

— Мы тут все измучились от беспокойства, — сердито сказала Кира. — Думали, что с тобой что-то случилось. Что так долго?

— Покупала тебе шлепанцы, — сказала Леся.

— Нашла время! — возмутилась Кира, но, сунув ноги в принесенную Лесей обновку, расплылась в блаженной улыбке.

Купленные на глаз грошовые босоножки облегали ногу как вторая кожа. Пальцам было свободно, ступне удобно, а пятка прочно уместилась именно там, где ей и полагалось быть.