Онлайн книга «Теща-привидение»
|
– Лишнего не надо! Триста рублей и процент сберкассе. – Но я ведь вас потревожила. – Не тревожила ты меня, – строго произнесла старуха. – Работа у меня такая. Так что лишнее забери. Да и сказать честно, ты сегодня первая, кто ко мне пожаловал. Даже не знаю, возможно, прикроют наш архив скоро. А ведь у нас все документы с самого основания больницы сохранились! Городом-то наш Кировск только с пятьдесят третьего года стал. Прежде тут промысловая рыбацкая артель была. Но свой медпункт и лазарет на десять коек у них тоже имелся. Ну и записи соответственно. – И все они у вас сохранились? – А как же? В былые времена люди уважение к бумаге имели. Совсем не то, что нынче. Теперь все в компьютер пялятся, про бумагу и думать забыли. Ну, как фамилия твоей Тамары? Мариша сказала. И бабка уставилась на экран монитора. – Ишь ты! – неожиданно присвистнула она. – Ишь, демоны, лешие, мать вашу… – Что такое, бабушка? – Да хреновина какая-то! Есть твоя девка в компьютере! Ты сама глянь! Она это? Может, зрение меня старую подводит? Мариша посмотрела на монитор и подтвердила: – Есть запись. Смерть от собачьего бешенства. Ребенок – девочка. Год рождения как раз тысяча девятьсот пятьдесят третий. Значит, в шестьдесят пятом году ей было как раз двенадцать лет. Все сходится! – Ничего не сходится! – сердито рыкнула бабка. – Не было такого! – Но ведь есть же запись. – Что мне какая-то там запись! Не было такого! Не умирала девчонка! Кабы случилось такое, да от собачьего укуса, уж я бы надолго запомнила! – Почему же? Бешенство не только от собак бывает. И лисы, и другие звери им тоже болеют. – Не умирали у нас дети от бешенства, – твердо произнесла старуха. – Вот теперь Сталина все, кому не лень ругают, а я так скажу, в его времена порядок был. И собак бешеных отлавливали, и прививки вовремя делали. Кабы у девочки случилась такая беда, вылечили бы ее! – Но возможно, ребенка привезли к вам слишком поздно? – Экая ты упрямая! – крякнула с досадой бабка. – Говорят тебе, ошибка в компьютере. Вот я сама схожу сейчас за документами. И поглядим, кто из нас прав! И она в самом деле шустро уковыляла вдоль полок с медицинскими папками. Мариша последовала за ней по пятам. – И тут истории болезни всех, кто лежал в вашей больнице? – Всех за последние пять лет. Остальные – тех, кто умер! – Умер? – А ты как думала? Не всем везет, как твоей Тамаре. Некоторые и помирают! И не от бешенства, а от других болячек! Мариша ничего не стала говорить. А бабка, пошуровав на полках, нашла нужную карту. И вернулась к своему рабочему месту, которое было лучше всего освещено. – Вот твоя Тамара! Как видишь, попала к нам с аппендицитом. Отросток ей благополучно удалили, и девочка выписалась в хорошем состоянии ровно через неделю. – И бешенства у нее не случилось? – Ты какая упрямая! Не было у нее никакого бешенства! Аппендицит был, а вот бешенства не было. – Но компьютер говорит… – Брешет компьютер! Вирус у него. Или другая инфекция! Вот как ведь случилось, людей лечить научились, а теперь компьютеры болеть принялись. Чудит компьютер, про бешенство собачье ему мерещится! Но Мариша ушла из архива в глубокой задумчивости. Брехал не один только больничный компьютер. Несли чушь также компьютеры загса, где Тамара Никитична регистрировала свой брак с мужем, а потом фиксировала рождение двух своих дочек. Сошел с ума компьютер в университете, филологический факультет которого окончила все та же Тамара Никитична. Получалось, что этой женщины вроде бы и нету на свете. А между тем она была! Мариша так глубоко задумалась, что не заметила, как рядом с ней оказалась Жасмин. – Нашлась! – громко воскликнула дизайнерша. – Ох, а я уж разволновалась! Одна! В чужом городе! Потерялась! – Жасмин, все в порядке. Ты могла вернуться в Питер на маршрутке. Номер 495. – Да я не за себя волнуюсь, за тебя! И потом… Жасмин внезапно прикусила пухлую губку. – Откуда ты знаешь номер маршрутного такси до Питера? – спросила она. Вот ведь промашка! Надо же было ляпнуть такое! – Заметила, когда мы проезжали мимо автобусного вокзала, – выкрутилась Мариша. – А… А откуда у тебя машина? Я только сейчас сообразила, мы приехали на машине с номерами питерского региона! Откуда у тебя такая машина? Еще одна промашка! Если дела так пойдут и дальше, то Мариша рискует потерять право на покупку вожделенного ковра. – Машину мне одолжил приятель, – принялась выкручиваться дальше Мариша. – Дал на время. Она видела, что Жасмин ей не очень-то поверила. Но открыто спорить та тоже не стала и предложила вернуться назад в Питер. – Надеюсь, ты тут уже все осмотрела, что хотела? – О да! Теперь у меня есть полное и самое свежее впечатление о Кировске! – бодро откликнулась Мариша и поспешила к своему «фордику», надеясь избежать других вопросов. В город они возвращались в молчании. Мариша думала о своем расследовании. А о чем думала Жасмин, выяснилось, когда они пересекли КАД. – Скажи, ты ведь никакая не родственника моему Бобику? – внезапно спросила она у Мариши. От неожиданности руль в руках у сыщицы дрогнул, и машина вместе с пассажирками чуть было не врезалась в разделительное ограждение. – Уф! – выдохнула Мариша, когда ей удалось выровнять машину. – Разве можно задавать такие вопросы, когда я несусь на скорости сто двадцать? – Скажи! – настаивала Жасмин. Мариша искоса взглянула на нее и решила, будь что будет, фиг с ним с ковром, не станет она больше врать. Не ее это! Пусть Бобик сам выкручивается как знает. В конце концов, не будет же он до старости прятаться от родни своей первой жены? Это глупо. Да и в отношении Жасмин это не очень порядочно. – Да. Ты права, – вздохнула Мариша. – Признаюсь, я никакая не родственница. Твой муж нанял меня, чтобы я сыграла эту роль. – Но… Так это правда? Глаза Жасмин быстро наполнялись слезами, и Мариша тут же начала жалеть о своей откровенности. Кто ее приглашал быть судьей? Ей всего лишь поручили исполнить ерундовую роль. Кому было бы хуже, останься Жасмин в уверенности, что родня ее мужа начала потихоньку признавать ее? Мариша получила бы свой ковер, а Жасмин счастливую уверенность, что все рано или поздно образуется. Но надо было что-то делать. Лицо Жасмин приобрело совсем уж жалкое выражение. – Послушай, твой Бобик… То есть, тьфу, Роберт Акопович очень любит тебя. |