Книга Любовь без репетиции, страница 28 – Тина Ребер

– Я не нападала на полицейского и не тянулась за его пистолетом, – твердила я. – Почему вы мне не верите?

«За нападение на стража порядка – от пяти до десяти», – вертелось в мозгу: господи, надо было мне послушаться Райана! Я должна была остаться в том гребаном отеле, когда он сказал мне «нет». Раскаяние накатывало волнами, стесняя грудь.

– У вас нет ни паспорта, ни удостоверения личности. Вы утверждаете, что информацию о вас можно получить в отеле, название которого не знаете… – гнул свое инспектор.

Проклятый зануда. Я вообще впервые выехала за рубеж. С утра, прихватив другую сумочку, я даже не подумала взять паспорт. При мне почти ничего не было, так как я рассудила, что обойдусь помадой и кредиткой. Мне хотелось вышибить из его пасти акцент. Я посмотрела на древний компьютер.

– На кредитке – мое имя и подпись. Если не верите, поищите меня в Сети. Там найдется достаточно фотографий.

Я смотрела на инспектора вызывающе, надеясь, что ему хватит нескольких сотен снимков меня и Райана.

Его тупая ухмылочка показывала, что ему наплевать. Эта бесчувственность преобразовала мое огорчение в злость.

– Если вы так обращаетесь с зарубежными гостями, то напомните мне, чтобы я никогда не возвращалась в Париж.

Эта сволочь не обращала на меня внимания и продолжала строчить.

– Папарацци сделали сотню снимков колена, которым ваш человек уперся мне в спину. Когда они попадут в прессу, это будет сюрпризом для вашего туристического бизнеса.

Инспектор Хамло достаточно отвлекся от своей писанины, чтобы уставиться на меня и буркнуть что-то по-французски. По тону я поняла, что он не изрек ничего хорошего.

Мои истерзанные плечи разнылись хуже разбитых о мостовую коленей.

– Что стало с женщинами, которые напали на меня и украли мои пакеты? Почему они не в наручниках?

Он продолжал молча пялиться на меня, и тут зазвонил телефон. В его ответе я разобрала слово «interrogé» ^[6].

– Ну что же, сдается мне, что кто-то прибыл забрать вас, – сообщил Инспектор Дебил.

При виде Райана, которого препроводили в участок какие-то мужчины в темных костюмах, сердце мое остановилось. Следом шли Майк, Триш, Дэвид и Аарон. Райан раздраженно спорил с кем-то на повышенных тонах, настаивая на свидании со мной, и я понимала, как он рассвирепеет при первом взгляде на меня. Сгорая от стыда, я понурила голову.

– Тарин? Ты цела?

Райан опустился на колено и, глядя на меня широко раскрытыми глазами, осторожно коснулся моего подбородка.

– Солнышко, что за дьявольщина с тобой приключилась?

– Я пыталась объяснить им… кто я… – Моих сил хватало только на сумбурное бормотание. – Но они заявили, что я оказала сопротивление при аресте. Мой паспорт… Я забыла его в номере.

Я кое-как рассказала Райану о том, что за мной гнались, а потом меня окружили фанатки и пришлось прорываться сквозь толпу озлобленных баб, после чего меня сцапала и избила полиция.

Райан оценил мои раны, и на его лице сменяли друг друга шок, сострадание и небывалая ярость.

Инспектор попытался представить свою версию событий, но Райан резко оборвал его и подступил к самому столу:

– Четверо здоровых мужиков на одну женщину? Бога ради, в ней не больше ста двадцати фунтов! Вам, мать вашу растак, нужны четверо, чтобы ее окоротить?

– Я понимаю, что вы расстроены…

– Нет! Вы ни хрена не понимаете, как я расстроен. Она сидит и истекает кровью! А если бы она была беременна? Об этом ваши люди подумали, когда набросились на нее?

Весьма выдержанный, подтянутый человек в темном синем костюме умиротворяюще положил руку Райану на плечо.

– Позвольте, пожалуйста, мне, мсье Кристенсен. – Он извлек из внутреннего кармана бумажник и показал удостоверение. – Жерар Бертран, личный атташе премьер-министра. Я нахожусь здесь по его специальному распоряжению в отношении этого дела и услышал достаточно. Позвольте мне забрать протокол и немедленно избавить ее от наручников.

Я едва не задохнулась от неимоверного облегчения. Райан привел с собой тяжелую кавалерию. Премьер-министр, наверное, уже ждал нас к себе на семейный обед.

В кабинет набилась пропасть людей, разом заговоривших на смеси французского и английского. Наконец с меня сняли наручники. Райан продолжал разоряться по поводу крови у меня на подбородке. Триш прижимала к уху телефон.

Я знала, что Райан рассержен, и отчаянно взмолилась:

– Прости меня.

Я надеялась, что у обоих хватит милости меня извинить. По шкале оплошностей случившееся было куда серьезнее, чем неправильное произнесение иностранного слова или ложка вместо вилки во время еды.

– Ш-ш-ш… Все будет хорошо, – прошептал Райан, откидывая мне волосы со щеки и утирая очередную слезу.

К нам подошел высокий человек с пышными усами и жесткими седыми бровями.

– Мсье Кристенсен, мадемуазель Митчелл. Прошу принять наши искренние глубочайшие извинения за это недоразумение.

Райан остановил руку, потянувшуюся ко мне, свои же снова стиснул в кулаки.

– Недоразумение?!! – зарычал он на эту наглость. – Посмотрите на нее! Вы называете это зверство не-до-ра-зу-ме-нием? А что вы скажете, если я так же вот повыбиваю дерьмо из ваших ребят?..

Майк положил ему руку на грудь.

Мужчина, ничуть не смутившись, сунул под мышку папку с моим делом.

– Уверяю вас, я лично расследую это происшествие. Даю вам слово.

Я встала и вмешалась, желая только одного: поскорее выбраться вместе с Райаном из этой взрывоопасной ситуации.

– Прошу прощения. Мне можно идти?

Взгляд мужчины метнулся ко мне, и его губы искривились в слабой улыбке.

– Oui, mademoiselle. Вы свободны. Вам не предъявят никаких обвинений.

Я кивнула и провела пальцами по многочисленным ссадинам на лице, как будто могла этим скрыть их.

– Пожалуйста, кто-нибудь, заберите меня в отель!

Унижение и запугивание доконали меня. Желание схватить паспорт и темные очки, сесть в самолет и улететь из преисподней гнало меня к выходу.

Райан укрыл меня пиджаком и, придерживая за поясницу, вывел на улицу и погрузил на заднее сиденье седана. Триш была занята: звонила, просила о чем-то и рассылала сообщения бог знает кому, чтобы замять дело. Мне хотелось свернуться калачиком и умереть.

Дэвид пребывал в откровенном унынии. Он посмотрел на часы:

– Райан, нам нужно вернуться в отель «Британик» на фотосессию. Время еще есть. Мы компенсируем эту задержку и останемся в графике.