Книга Любовь без репетиции, страница 87 – Тина Ребер

– Нет, я хочу сыграть в подводную лодку. И в моторную, – приблизив лицо вплотную, прошептал он прямо мне в губы.

Солнце палило столь нещадно, что блики на воде слепили, несмотря на темные очки. Я приставила ладонь козырьком, чтобы видеть Райана. Именно в этот момент я заметила, как что-то сверкнуло в листве, и сдвинула купальник, чтобы прикрыть то, что вылезло. Взглянула опять – вспышка повторилась.

– Что там такое?

– Где? – оглянулся Райан.

– Там, на дереве.

Я уловила движение и сперва решила, что вижу енота или чью-то кошку, но… Но это было колено.

– Какого черта?

Райан подплыл к бортику и быстро выбрался из бассейна.

Я поспешила за ним, когда разглядела мужчину, слезавшего с дерева. Направляясь к подъездной дорожке, я уже видела мерзавца-фотографа, который пролез сквозь соседскую живую изгородь и был поглощен своей камерой. Он заметил Райана в ту секунду, когда тот пробирался между рядами машин на родительском парковочном месте.

Фотограф пустился бежать.

Райан пулей помчался за ним.

– О черт! – Мимо меня пролетел Майк.

Скотт и Мэтт неслись за ним по пятам. Скотт отшвырнул пластиковый стакан с пивом в тот самый миг, когда тело Райана взмыло в воздух и увлекло папарацци на соседскую лужайку.

Когда я добежала до них, Райан боролся с этим типом, пытаясь отвоевать камеру. Тот яростно сопротивлялся. Райан увернулся от удара в лицо, но папарацци вцепился ему в плечо.

– Ах ты, сукин сын! – Райан откинулся назад и врезал фотографу по физиономии. Такой тошнотворный звук бывает только при соприкосновении кулака с мясом и костью.

– Райан, прекрати! – заорала я, видя, что он продолжает наносить удары.

Майк обхватил Райана за торс, оттащил от фотографа и швырнул на траву, как мешок с картошкой весом в сто восемьдесят фунтов.

– Ты спятил, мать твою? – спросил поверженный папарацци, держась за разбитую губу.

– Райан! Райан! Спокойно, дружище. – Майку приходилось наваливаться на него всем телом.

– Скотт, забери у него гребаную камеру, – потребовал Райан. – Выдерни карту памяти.

– Нет! Не прикасайся к ней! – крикнул Майк.

Райан кое-как поднялся на ноги.

– Майк, он сфотографировал нас с Тар. Эти снимки не должны быть опубликованы.

– Не трожь мою камеру, – негодующе произнес фотограф.

– Дай сюда гребаную карту, или я доделаю то, что он начал! – пригрозил Скотт.

– Иди к черту! Хрен я тебе отдам.

Не обращая внимания на требование Майка остановиться, Скотт вышиб камеру ногой.

Стоило папарацци сделать попытку схватить камеру, а заодно и ногу Скотта, как Райан рванулся и снова сгреб его. Тот извернулся и засветил Райану локтем в лицо. У того моментально хлынула из носа кровь. Мэтт набросился на фотографа и в конце концов прижал его лицом в траву.

Вдалеке завыли полицейские сирены. Майк пытался раз вести драчунов, но, как только Райана покалечили, в дело вмешался Мэтт. Питтсбургские ребята отделывали неприятеля на старый добрый манер.

Шатаясь, Райан выпрямился и сплюнул кровь. Затем он поднял камеру, выдрал карту памяти и положил аппарат у головы папарацци.

Сирены приближались. Руки Райана были в крови, хлеставшей из носа. На скандал уже собралась вся округа. Из дома вышла пожилая пара, владевшая злополучной лужайкой.

Скотт стянул и отдал Райану футболку, и тот принялся вытирать ею окровавленное лицо.

– Сидеть! – гаркнул Майк на папарацци и толкнул его, когда тот попытался встать.

Райан скатал футболку в комок, несколько раз глянул на нее и на меня и в конце концов вручил ее мне.

Патрульная машина, визганув шинами, остановилась у тротуара. Выскочивший из нее полицейский офицер велел Райану и всем остальным улечься ничком. У меня потекли слезы, когда я увидела, как Райана заковывают в наручники и валят, словно преступника. Еще один полицейский внедорожник подкатил с другой стороны улицы.

Отец Райана и Майк принялись объяснять копам положение дел, тогда как фотограф молол ахинею о том, как на него напали и разбили камеру.

Райан был вконец измочален; голая грудь, покрытая кровавыми потеками, напряглась из-за наручников. Кровь была на плавках и над коленом. Он дернулся ко мне: подойди.

– Ты в порядке, малыш? – Я вытерла ему подбородок футболкой.

– Мне нужно полотенце. Подожди…

Я вновь опустилась на колено. «Ближе», – велел взгляд Райана.

– Аккуратнее с этим. Спрячь.

Я стиснула футболку, чтобы ничего не выронить, – ясно, что в ней скрывалось.

– Ты арестован?

На миг он прикрыл глаза.

– Не знаю. Позвони Дэвиду, – пробормотал он быстро. – И моему адвокату. Да, и Триш.

Он опять сплюнул кровью и тихо выругался.

Теперь, когда адреналин сошел на нет, я видела масштаб бедствия, обрушившегося на него в последние десять минут.

Покуда полиция допрашивала Райана, приехала «скорая». Меня так трясло, что кости грозили проколоть кожу.

– Его что, в больницу забирают? – спросила в панике Эллен, подоспевшая с купальным полотенцем.

Бригада медиков первым делом занялась Райаном, стирая кровь с его лица и носа. Я прекрасно поняла, почему он отказался ехать в больницу. Пища для прессы была бы отменная. Нам следовало сохранять тайну.

Пожилой сосед, с которым я познакомилась накануне, когда супруги прибыли на вечеринку, легкой походкой приблизился к Райану.

– Как самочувствие, сынок?

– Бывало и лучше, мистер Дафтен. Извините за безобразие.

Старик нахмурился, взирая на папарацци.

– Значит, эта сволочь залезла на мое дерево? Шпионила за твоей семьей?

Райан кивнул, глядя в землю:

– Он нас фотографировал, сэр.

Ему было стыдно говорить в наручниках с человеком, которого он откровенно уважал.

– Ах, фотографировал? Иисус, Мария и Иосиф! – Сосед потер седые колючие баки. – Выходит, не повезло тебе, мальчишечка?

Мистер Дафтен смерил меня взглядом, и губа у него дрогнула. К нему подошел полицейский.

– А? Да, черт возьми! Я хочу на него заявить! – Он воздел скрюченный артритический палец. – Этот сукин сын засел на моем дереве, вторгся на мою землю. Еще бы мне не заявить! Так не годится!

– А на мистера Кристенсена? – спросил офицер.

Мигая огнями, подъехала еще одна полицейская машина.

– Нет, черт возьми! Этот мальчишка знает мою лужайку лучше меня. Стриг мне траву, как только вырос достаточно, чтобы водить трактор. Он хороший мальчик. И друзья его тоже. Годами помогали мне и Лил. Вон те туи – это все они посадили. А Скотти выложил мне дорожку кирпичом. Все они славные ребята из порядочных семей. А теперь займитесь делом и снимите с них эти чертовы браслеты. Пусть идут веселиться дальше.