Книга Три женских возраста, страница 61 – Алиса Ренар

* * *

– Это на Большой Казачьей, старый дом, если свернуть во двор, то там будет подвал… Они его называют «У дяди Сени»… Виталий там живет. Я пыталась вытянуть его из этой дыры, но куда? Я думала сперва снять ему комнату… хотя бы в Солнечном, ничего, что далеко, я бы ездила, но ведь он все пропьет! Я и тут хотела, чтобы он помылся, постригся, опять бы стал похожим на себя, так нет… Просит денег и пропивает. У него там дружки, живет у какой-то Эльвиры. Такая же алкашка, все они одинаковые. Дядя Сеня самогоном торгует и этих прикармливает. – Бабушка уронила голову на руки и надолго замолчала. Ни Стас, ни Алька с матерью не решились заговорить, чтобы утешить ее.

Поспать после школы Альке не удалось. Она как раз прогуляла Рыську и вернулась домой, тут позвонил Стас, сказал, что бабушка себя чувствует нормально и хорошо бы вечером собраться всем вместе, обсудить ситуацию, да просто посидеть… Прекрасно представляя, насколько встреча может затянуться, Алька нехотя стряхнула с себя сонливость и засела за уроки, до шести часов провозилась с ненавистной информатикой, а там уже пришлось действовать в темпе: одеться, накрасить губы и бежать за мамой на работу. Одной идти к бабушке со Стасом ей почему-то было страшно… Ведь знать о том, что отец – алкоголик, опустившийся человек, – одно, а вот говорить об этом Альке почему-то трудно. И не хочется. Пусть лучше мама участвует в разговоре, а она просто посидит рядом, послушает.

– Виталий обещал мне, что покончит со своим пьянством!.. – Бабушка оторвала руки от лица, и ее глаза засветились надеждой, но потом она, обведя всех испуганным взглядом, заволновалась и даже схватила Стаса за руку, как будто хотела его от чего-то удержать. – Да-да, знаю, что он много раз так говорил, и я кодировала его, и под капельницей он лежал, наркологи и домой к нам приезжали, и в клинику его возили, все это было сотни раз!.. Но, поймите, я же мать!.. Я не могу – слышите? – не могу оставить его без помощи, он – часть меня, и эта моя частичка пропадает, гибнет на глазах!..

– Ванесса, успокойся, конечно же, мы вылечим Виталия. Мы ведь с тобой вчера обо всем договорились, правда? – Станислав Сергеевич погладил светлую голову бабушки, и она, как-то странно, по-детски громко, всхлипнув, уперлась лбом ему в плечо и затихла, а он все гладил и гладил ее по волосам, как заблудившегося ребенка. Потом, отведя взгляд от своей расстроенной жены, Стас почему-то перешел на шепот и специально для Альки с матерью добавил: – Мы вчера решили, что положим Виталия на Алтынку, у меня там есть знакомые… Мой бывший студент, хороший парень, чудес не обещает, но сделает все возможное, я в нем уверен… Завтра мы заберем Виталия к нам, а там уж посмотрим, главное – пролечить его.

…Домой они с мамой пошли пешком, хотя Станислав Сергеевич и предлагал отвезти их, но вечер выдался изумительно теплым, да и светло еще, до смерти хотелось погулять и подышать майской свежестью. А может, им обеим просто надо было поговорить, однако не при бабушке же поднимать больную тему! Она и так выглядела измотанной, и, наверное, у нее болела голова, хотя она и не жаловалась, но когда решительно перевела разговор с Виталия на Алькину учебу, никто возражать не стал. Однако для Альки тема осталась открытой, девушка далеко не все поняла и теперь решила по дороге домой вытянуть из матери все подробности.

– Мам, то есть бабушка собирается снять… отцу квартиру? Значит, она не собирается разменивать нашу трехкомнатную? – Ну почему она такая эгоистка? Вот мать безропотно согласилась бы на размен, она так сказала, а Альке сама эта мысль – как кость поперек горла. Как она сможет жить с мамой в однокомнатной квартире? Она привыкла к своей комнате, ей нужно пространство для жизни, и вдруг придется от всего этого отказаться, и ради кого?! Ради человека, которого она должна считать своим отцом… да вот не может, и не хочет!

– Аля, давай просто не будем забегать вперед. Бабушке сейчас и так очень тяжело, ей приходится принимать огромное количество решений сразу! Сама подумай… А если ты считаешь, что мне очень хочется куда-то переезжать, то ошибаешься. Просто я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Ванессе Николаевне!..

Насупившись, Алька чуть прибавила шагу, но, обогнав маму, тут же вернулась и взяла ее под руку. Да уж, ситуация… Что ж, надо просто не загадывать на будущее и жить одним днем. Ведь пока все хорошо: пройдет совсем немного времени, и бабушка успокоится, она уже сегодня выглядела чуть лучше, чем раньше! Щеки порозовели, а глаза сияли… Еще бы: когда Станислав Сергеевич на минутку отлучился, она призналась им, что больше всего на свете боялась потерять его… думала – а вдруг он увидит, какой у нее сын, и отвернется от нее? Абсурд, конечно, Алька так и сказала, Стас никогда бы так не поступил! Но бабушка на это только головой покачала. Боялась, и все, и у нее словно камень с души свалился, когда Станислав Сергеевич не то что не осудил ее, но даже предложил реальную помощь. Теперь, дай бог, еще и с сыном все в порядке будет!.. Алька в это не верит, да и мать – она заметила! – не разделяет бабушкиной надежды на полное излечение Виталия, но они обе промолчали. Да, пусть будет то, что будет. Алька не станет забегать вперед!..

Она пыталась утихомирить свое любопытство и до самого дома говорила с матерью о каких-то пустяках, но возле подъезда не выдержала. Остановилась и задала в лоб этот дурацкий вопрос:

– Мам, ты только не сердись, я вот что думаю… Никак не могу понять, когда я тебе рассказала про то, что бабушка нашла отца и что отец теперь спился, весь такой… ты ведь совсем не испугалась! Как же это? Я хорошо помню, как ты его боялась, когда он напивался! Ты так плакала и все время посылала меня то за хлебом, то с Маркизкой погулять, но я все видела… А сейчас ты его совсем-совсем не боишься? – Алька даже чуточку охрипла от волнения, и ее рука сама собой стиснула маленькую мамину ладошку, от этого полегчало, вот только комок в горле все равно остался.

– Да, тогда я его безумно боялась. – Мама задумчиво посмотрела на деревья в конце двора и, вздохнув, перевела взгляд на дочь. – Но, понимаешь, тогда я больше всего на свете боялась, что он что-нибудь сделает с тобой, это было по-настоящему страшно! А теперь прошло столько лет, ты уже взрослая… Я, конечно, всегда буду за тебя бояться, но – не в связи с этим конкретным человеком. Виталия так давно не было в нашей жизни, что я научилась жить без него! А он… для меня он остался в прошлом… Я изменилась. Виталий – чужой мне человек, зато твоя бабушка – нет… Понимаешь?..