Книга Жили-были двое, страница 43 – Екатерина Риз

Лика помолчала, сверлила его взглядом достаточно долго. Затем тише проговорила:

— За то, что меня не любишь.

От такого заявления Ефимов растерялся. От её тона, пристального взгляда. И умом понимал, что если сейчас притянет её к себе, поцелует и заверит, что любит, они на какое-то время заживут счастливо и спокойно. А он не мог. Хотя, вроде бы, чего проще?

Головой качнул, отвернулся. Размышлял. Затем сказал:

— Ты в ресторан едешь?

— Нет, — сказала она тихо, а после выкрикнула ему в лицо: — Нет!

— Твоё дело. А я еду обедать.

— Ты только об этом и думаешь, — выкрикнула она ему в спину. — Пожрать и потрахаться!

Ефимов кивнул, не собираясь с ней спорить. Руки в рукава ветровки сунул и кивнул ещё раз. Сам себе напоминал китайского болванчика, но это всё же лучше, чем орать в ответ.

— Так точно. Вот такой приземлённый тип. Не устраивает?

— Иди к чёрту!

— Пошёл, — согласился он и вышел, наконец, за дверь. Та, правда, за ним снова открылась и захлопнулась уже с силой и грохотом, но Толя не обернулся. Внутри клокотала злость, и важно было её задавить. На улицу вышел, достал из кармана сигареты и пару минут стоял на крыльце, курил. В себя приходил. Правда, после и на себя разозлился. Вот разве бросишь курить, когда постоянно на взводе? Выбросил недокуренную сигарету и направился к машине.

Конечно же, поехал в свой любимый ресторан. Но в этот раз его уда не кухня манила. А бутик нижнего белья, что находился неподалёку. А если быть совсем честным, то девушка, что по непостижимым для Ефимова обстоятельствам, работала там продавщицей.

Саня.

Он вошёл в магазин, заметил её за стойкой, и, недолго мудрствуя, подошёл и ткнулся лбом в псевдо-гранитную столешницу.

— Пообедай со мной. Челом бью.

Саша замерла перед ним, удивлённая столь стремительным появлением, глядя на его русую курчавую макушку, затем окинула быстрым, смущённым взглядом зал. У дальнего стеллажа её напарница помогала выбрать женщине среднего возраста корсет, а когда Ефимов влетел, как ураган, обе отвлеклись и теперь смотрели на них. С любопытством и неудовольствием одновременно. Что и неудивительно: кому понравиться выбирать нижнее бельё, к тому же корректирующее, при незнакомом мужчине? Но Саша пыталась и со своими чувствами справиться, побыстрее смирить вспыхнувшее волнение от Толиного прихода, такого внезапного появления. Шикнула на него и попыталась поднять ему голову, потому что выглядел Ефимов, попросту глупо.

— Толя… — Этот упрямец снова тюкнулся лбом, со звуком, который отозвался в Сашиной душе странным удовольствием. Но за ними наблюдали, и наслаждаться было некогда. — Толя, перестань, — снова цыкнула она. В конце концов, по плечу его стукнула. — Здесь же покупатели!

Он вздохнул, выпрямился и посмотрел на неё. Не виделись две недели, и Саше это казалось немыслимо долгим сроком, будто до этого не было десятилетней разлуки.

— Сань, пообедай со мной, — попросил он, и прозвучало это вполне умоляюще. Да ещё и добавил: — Пожалуйста.

Саша молчала, раздумывала, не скрывая сомнений, после чего на часы взглянула, затем на другого продавца. Спрятала под стойку стопку рекламных проспектов, что пересчитывала до Толиного появления. В итоге кивнула, соглашаясь.

— Хорошо. Только выйди отсюда, ты покупательниц смущаешь. Я выйду минут через пять.

Ефимов просиял улыбкой, кивнул и без лишних разговоров направился к выходу. К дверям не летел, взгляд забегал по развешенному товару, и в какой-то момент Толя остановился и ткнул пальцем в чёрный кружевной корсаж и громко восхитился:

— О, вот это прямо вещь!

— Уйди! — прикрикнула на него Саша, а когда Ефимов из магазина вышел, виновато улыбнулась покупательнице. — Извините. Он невоспитанный.

Не зная, чем занять дрожащие руки, схватилась за первое попавшееся дело, а смотрела то на покупательницу, которой всё не нравилось, то на Ефимова за стеклом витрины. Он стоял, облокотившись на перила, и смотрел вниз с высоты третьего этажа. Выглядел спокойным, никуда неспешащим, а Саша гадала, для чего он пришёл. То есть, не гадала, у неё от волнения мысли путались, и, судя по всему, это становилось для неё привычным состоянием. Покупательница, наконец, определилась с выбором, прошла к кассе, и Саше пришлось ей улыбаться, произносить заученные фразы и главное, сохранять невозмутимое выражение на лице. А как только женщина магазин покинула, выдохнула, и посмотрела на свою напарницу.

— Не против, если я отлучусь ненадолго?

Девушка по имени Таня понимающе усмехнулась.

— Обедать вот с этим шикарным мужчиной? Иди, конечно.

Саша глянула на неё с намёком.

— Он шикарный? У тебя плохой вкус. Этот — врун и эгоист.

— Да? То есть, не в твоём вкусе? Тогда познакомь. — Над ней откровенно посмеивались, и Саша показала девушке язык.

Толя повернулся к ней, когда Саша из магазина вышла. Улыбнулся, а она решила радости в нём поубавить и сходу обвинила:

— Ты невоспитанный тип. Как можно было ворваться в магазин и отпускать всякие пошлые комментарии? Хочешь, чтобы у меня были неприятности?

Он улыбаться перестал.

— Сань, какие неприятности?

— У нас есть жалобная книга.

— Ё-моё, малыш.

Саша говорить ничего не стала, только глаза закатила и прошла мимо него. Ефимов догнал её уже через пару шагов.

— Ладно, я хам. Неандерталец, мне говорят об этом сегодня не в первый раз.

— Знаешь, если честно, по твоим манерам не слишком похоже, что ты приехал из Москвы.

— Ты понятия не имеешь о Москве.

Спорить она не стала. После секундного обдумывания, кивнула.

— Может быть. — Оглянулась. — Куда мы идём?

Он удивился.

— В ресторан. Или думала, я тебя в кафе-мороженое позвал? В «Баскин Роббинс»?

Толя распахнул перед ней дверь в «Харпер».

— Думаю, ты меня в ресторан позвал по одной причине — сам голодный.

Толя хохотнул.

— Мне уже стыдно.

— Ни за что не поверю, — пробормотала Саша. Сама не понимала, откуда у неё берутся слова, а, главное, лёгкий тон, но Ефимов даже смеялся. Они присели за столик, кстати, в это время дня свободных столов было предостаточно, поэтому они выбрали тот, что у окна во всю стену. Саша сразу отвернулась, посмотрела на улицу, а всё потому, что они с Толей, наконец, оказались лицом к лицу, и даже притворное спокойствие её тут же покинуло.

— Меню. — К ним подоспела официантка, улыбнулась, протянула папки с меню. Ефимов тут же его открыл.

— Есть хочу, — признался он. — С утра раннего в бегах. Никакой жизни.