Книга Цыганское колдовство, страница 32 – Карла Яблонская

— По-моему, нужно рассказать обо всем Ивану. Он может знать какие-нибудь цыганские предания, которые нам помогут.

— Как ты сказала, — заметила Пайпер, — ему придется поверить в магию.

— Мне кажется, что на его жизнь снова покушаются, — произнесла Прюденс. — Ведь пока у них ничего не получилось даже с помощью зомби.

— Да уж, они ни за что не отступятся, — Пайпер поежилась.

— Тогда идем к Ивану, — позвала всех Прю и окинула себя взглядом. — Но лучше бы он не видел меня в таком обличье.

— Пока мы здесь, придется сохранять маскировку, — ответила Фиби. — Помни, что Ольга и Саша не дремлют.

— Знаю. Ты права, — Прюденс приосанилась. — Может быть, в костюме клоуна я даже привлекательнее?

Младшие сестры переглянулись и хором ответили: — Нет!

Они зашагали к нынешнему жилищу Ивана, находившемуся на другом конце парка. Солнце наконец-то взошло. Многие потянулись к закусочной, а под шатром уже возились рабочие.

— А я подумывала о том, чтобы сбежать с бродячим цирком, — промолвила Фиби. — Но я не смогу вставать в такую рань.

Сестры уже прошли половину пути, но никто не обращал на них внимания. Прю была вынуждена признать, что маскировка действует блестяще. Наряд клоуна и вправду обеспечивает полную безопасность.

— Я рад, что вы пришли на репетицию пораньше, — раздался чей-то голос из шатра.

— Он к нам обращается? — прошептала Фиби.

— Проходим мимо, опустив головы, — приказала Прюденс.

Им попались навстречу пятеро клоунов, тащивших реквизит.

— Привет, — обратился к ним один из них. — Если вы надеялись перекусить, то напрасно.

— Кабудль велел повару не кормить клоунов до начала репетиции, — объяснил другой, пониже ростом, и подбросил в воздух несколько жонглерских шаров.

— Лучше сматывайтесь, — добавил первый тихим голосом. — Кабудль всего в двух шагах отсюда. Ребята, он настоящий тиран.

Теперь уже все пятеро клоунов начали жонглировать разными предметами. Прю с помощью телекинеза подняла весь реквизит в воздух.

— Бежим! — крикнула она и тут же врезалась в клоуна, ехавшего на одноколесном велосипеде. Тот свалился на Кабудля.

— Теперь им некоторое время будет не до нас, — прикинула она, и сестры побежали прочь.

— Трудно будет объяснить, как все получилось, — заметила Фиби.

— Когда они доберутся до шатра, им придется репетировать новый номер, — заверила Прю.

Остаток пути они преодолели без происшествий. Прю постучала в дверь трейлера.

— Войдите, — раздалось оттуда.

Сестры зашли внутрь. Трейлер был битком набит проводами, прожекторами и прочей аппаратурой. Иван сидел на матрасе, уже успев натянуть джинсы и тенниску. При виде посетителей его брови поднялись.

— Чем могу служить? — спросил он.

— Иван, это я, Прю.

Его большие карие глаза обследовали ее наряд, и Иван разразился смехом.

— Значит, вы все заразились цирковым вирусом? Так бывает в каждом городе, где мы выступаем.

— Нет, ты не так понял, — объяснила Прюденс и оглядела себя. — Дело серьезное, несмотря на наши наряды.

Она рассказала все, что им удалось выяснить: — о Цыганском Рубине, о зомби, о покушениях на Ивана, о похищении скрипки и о ее волшебных свойствах, говорить о которых было труднее всего. Даже труднее, чем о несостоявшемся убийстве. Или о том, что Прю и ее сестры — ведьмы. На протяжении всего долгого рассказа, полного ужасающих подробностей, лицо Ивана выражало понимание. Но в конце его глаза потемнели, он пристально посмотрел на Прюденс.

— Ты хочешь сказать, что скрипка волшебная? — спросил цыган негромко, и на его лице проступила боль. — А я… я ничего из себя не представляю?

— Не говори так, — Прю взяла его за руки, — ты играешь просто великолепно.

Иван поднялся на ноги и отвернулся.

— Может быть, я вообще не играю. Может быть, скрипка играет сама по себе. А мои выступления с животными — просто обман.

— Магия — непростая штука, — ответила Фиби. — Уж поверь, наш путь совсем не легок.

— Я видела, как ты обращаешься с животными без скрипки. У тебя настоящий дар, — заверила Прюденс.

Иван покачал головой, его плечи опустились.

— Возможно, влияют все те же чары. Вы же сказали, что точно не знаете, как действует скрипка.

— Послушай, я понимаю, что тебе сейчас несладко, — вмешалась Фиби, — но у нас есть более важные проблемы.

Иван глубоко вздохнул и повернулся к ним:

— Вы знаете, я никогда не верил старым историям и суевериям. Но я верю увиденному собственными глазами прошлой ночью, — он почесал спину. — И тому, что почувствовал, отлетев в кусты.

— Прости меня, — извинилась Прюденс.

— Ты правильно поступила, — грустно улыбнулся цыган. — Ведь тебе нужно защищать сестер. Откуда ты могла знать, что я не тот ужасный человек из видения?

— Могу тебя утешить, — подтвердила Фиби, — Прю все время была на твоей стороне. Может быть, за исключением той минуты в лесу.

— Спасибо, — поблагодарил Иван, взяв Прюденс за руки.

Прю всей душей хотелось унять ту боль, которая сейчас охватила цыгана. Ей было тяжко сознавать, что она разрушила его веру в свой талант. На Ивана обрушился такой поток информации, и у него совсем не оставалось времени на ее осмысление. Теперь его наследство оказалось под вопросом. Родители поступили согласно традиции и подвергли его страшной опасности.

Иван повернулся к Фиби.

— Ты права, — кивнул он. — Нам действительно предстоит решить ужасную проблему.

— Как по-твоему, может ли нам помочь что-нибудь, кроме легенд? — спросила Пайпер. — Что тебе известно о лориатиане и Цыганском Рубине?

— И о том, откуда взялся твой двойник? — добавила Фиби.

Иван облокотился о высокую металлическую стойку и покачал головой.

— А не связан ли ты кровно с Ольгой? — спросила Прюденс.

— Нет, если не считать того, что мы говорим на одном диалекте. Она может оказаться какой-нибудь отдаленной кузиной.

— Подумай как следует, Иван, — нажимала Прю. — Нам нужна хоть какая-нибудь зацепка.

Внезапно скрипач помрачнел.

— Видите ли, среди цыган бытует предрассудок, что мальчики-близнецы должны вырасти отдельно.

— Пожалуй, такая традиция все объясняет, — объявила Фиби.

— Но я не мог даже представить, что мои родители последовали такому обычаю, — на лице Ивана читалось явное смущение.

— Может быть, после того как им пришлось отдать одного из сыновей, они навсегда порвали с суевериями и предрассудками, — ответила Прюденс мягко. — Хотела бы я узнать о собственных семейных традициях.