Онлайн книга «Бедный Бобик»
|
– Это вы?! Отец Григорий развел руками: – Грехи наши тяжкие. Что смысла скрывать. Господь все равно все знает. – И простил? – неожиданно для себя самой спросила Алена. Внимательно и весело глядя на нее, отец Григорий ответил: – Позволил же мне служить ему. Значит, простил. Да и грех не самый тяжкий… – А как бы он не позволил? – негромко продолжила Алена. – Кирпич бы на голову вам бросил или камень с неба? Батюшка, опять мягко взяв ее за руку, распахнул большие двери гостиной, говоря при этом: – Не ожесточайся, дочь моя, все проще. Хотя для современного человека это, наверно, обычное сомнение. Многие именно так бы спросили. Просто я слов бы на службе не находил, и в душе была бы тоска, а так в душе моей – вера, смирение и покой. – Вера, смирение и покой… – повторила Алена, стараясь осмыслить каждое слово. – А свет? – И свет, разумеется, – слегка улыбнулся отец Григорий. – Видишь, каких девчушек Он нам с Татьяной послал. Близняшки, но разные, непохожие. И назвали мы их совсем по-разному. Черненькую – Марией, а беленькую – Глафирой. Глафира, видно, недовольна именем – чаще кричит. Вот слышишь голос погромче? Наверняка – она. Священник прикрыл двери в комнату, но все равно было слышно, как громко и требовательно кричали малыши, и действительно, раздавались два разных голоса. Один – тонкий, жалобный, другой – настойчивый и уверенный. – Так ты хотела со мной поговорить, дочь моя? – неожиданно спросил отец Григорий. Алена удивленно посмотрела на него: – Нет… – Но тут она вдруг подумала: а не рассказать ли священнику о своих страхах и всех непонятных вещах, которые происходили последнее время в ее жизни. – Не знаю… – А ты присаживайся, располагайся. – Спасибо. – Алена села на мягкий низкий диван и осмотрелась. Если бы не огромная икона в противоположном углу от входа, ничто бы не напоминало о том, что это дом священника. Отец Григорий сел напротив, внимательно глядя на нее. – И все же? Алена нерешительно вздохнула: – Меня, похоже, черти мучают, отец Григорий. Священник явно не ожидал такого начала. – Черти?! – Ну… или бесы. – Или бесы. Ага. А что они делают? – Они… стучат ночью в дверь, крадутся за мной по вечерам, поджидают после работы у музыкальной школы и после службы у церкви… – Когда она все это проговорила вслух, собственные слова показались ей нелепыми. Но священник совершенно серьезно спросил: – Они тебя за оградой ждут или у крыльца? Алена посмотрела на него, пытаясь понять, поверил ли он ей. – Наверно, за оградой… Я несколько раз слышала, как кто-то идет следом. Когда я иду, он – тоже, я останавливаюсь, и шаги стихают… А как-то видела машину, она ехала за мной… Ну, мне так показалось, что за мной… – Хорошая машина? – Вроде да. – Марку, конечно, не знаешь? Алена покачала головой: – Не разобрала. Иномарка какая-то… – Ну хорошо… – кивнул отец Григорий. – А хотя бы цвета какого? – Темная… Черная или синяя… – Ладно. А что они еще делают, черти эти? – Они как будто сидят в телефонной трубке, слушают мои разговоры. При этом им совсем неинтересно, они вздыхают, грызут что-то… Отец Григорий очень аккуратно спросил: – У тебя голова часто болит, дочь моя? Алена кивнула: – Я понимаю, о чем вы подумали. Я знаю, кто слышит звуки и голоса. Нет, у меня голова вообще никогда не болит. Кстати, однажды и моя подруга слышала, когда мы с ней разговаривали, как в трубке вдруг кто-то вздохнул и сказал: «Ой, черт…» – Один, значит, черт увидел другого, – засмеялся отец Григорий. В прикрытые двери гостиной постучалась и вошла, не дожидаясь ответа, жена священника. – Уснули девочки… Не помешаю? – Иди, матушка, сюда. – Отец Григорий усадил ее рядом с собой на диване, взяв за руку. Он улыбнулся Алене: – Да, дочь моя, и что же еще? – Еще советы дают, как выкидыш сделать. Татьяна испуганно перекрестилась: – Господь с тобой! Отец Григорий мягко остановил жену: – Погоди. – Он очень пристально посмотрел Алене в глаза. – Значит, черти тебе советуют, как… избавиться от малыша? А ты что, хотела этого? Говорила с кем-то? – Нет, никогда. Наоборот. Боялась потерять. И… боюсь. Это… моя первая беременность. И… я люблю Дениса. – Это хорошо, что любишь, – кивнул отец Григорий. – Про чертей – всё? – Нет. То есть… Может, это все между собой и не связано… Женщина из-за меня коляску уронила, а в ней никого не было, только кукла… без живота. И бабка какая-то жуткая привязалась на улице, обещала, что я умру скоро… – Алена почувствовала, как от произнесенных слов у нее стало чаще биться сердце, но она все же договорила под внимательными взглядами священника и его жены: – И что… смерть у меня… в животе. Отец Григорий остановил ее: – Ну хватит, хватит. И так ясно. Тебе уехать надо, дочь моя. Я уже думал об этом. Послушай-ка меня и не возражай сразу. Мой отец, Алексей Константинович, живет во Владимире. У него там прекрасный дом, две овчарки, умнейшие существа, женщина по дому помогает. А сам отец пишет книжки по военному искусству. Поживешь там. А может, приживешься, так и останешься, отец очень одинок. Человек он еще не старый… Алена опустила голову. – Спасибо, отец Григорий… Я подумаю. – А другу твоему… Денису, сказать надо, что ребенок этот не его, и что ты уехала к отцу ребенка. Отпусти его навеки, Дениса. Чтобы семью свою он не вздумал ломать. Иначе никому счастья не будет. – Он и не думает… – Это он сейчас. Потом по-другому будет. Алена подняла глаза на священника: – Он один живет… – Один да не с тобой, дочь моя. А как детеныша увидит, все переменится. И все дети тогда страдать будут – и те, и эти. Девушка тихо ответила: – У него… нет своих детей… – Сколько он девочку ту растит, ты говорила? Двенадцать лет? Так она давно ему родной стала. И он для нее – отец родной. Это самое главное. А твой малыш пока его не знает. Пусть и не узнает никогда. Меньше душа болеть у него будет. Алена почувствовала, что сейчас расплачется от неожиданных слов священника, но почему-то ей очень не хотелось раскисать при нем. Она изо всех сил старалась сдержать слезы. |