Онлайн книга «Друзья и возлюбленные»
|
— Я не должен был это начинать, — сказал он. — Но я подумал, что у меня нет выбора, что я следую некоему особому пути, давно проложенному и неизбежному. Ты ведь понимаешь меня. Ты тоже так чувствовала. Однако я не умаляю своей вины. Мне нет прощения. Джина подняла голову. — Откуда ты знаешь, что тебе не надоест этот образ мыслей, как надоела я? — Ты мне не надоела, — терпеливо ответил Лоренс. — И никогда не надоешь. Просто я принадлежу не тебе. Она чуть выпрямилась и вытерла руками глаза. — Не мне?.. — Да. — А я вот вообще никому не принадлежу. — Джина вздохнула, встала и отвернулась. — Пожалуйста, уходи. Прямо сейчас. Пока я не смотрю. Вечером она сидела в вестибюле психолога и смотрела из окна на крышу супермаркета, по которой барабанил дождь. Коричневая черепица блестела от влаги. Секретарь сказала, что у миссис Тейлор сегодня много посетителей, но Джина — неожиданно для самой себя — просила и умоляла, пока психолог не взяла трубку и не согласилась ее принять, но только на полчаса и в конце дня. Джина оставила Софи записку, в клочки разорвала французскую брошюру и швырнула ее в мусорное ведро — к кожуре грейпфрута, гнилым салатным листьям и чайным пакетикам. Затем она поднялась к себе и приняла холодный душ, трясясь так сильно, что едва управилась с кранами горячей и холодной воды. После душа Джина завернулась в полотенце и лежала на полу ванной, дрожа и плача от отчаяния. Там, на сером ковре, который выбрал Фергус, она пролежала около получаса. Сквозняк обдувал ее голые плечи — она этого не замечала. Когда Джина наконец поднялась, руки у нее были затекшие и бледные, а ноги посинели от холода. От вида накрашенных ногтей — «мои вишенки», как называл их Лоренс — ей стало дурно. Одевалась она невероятно долго. Надела джинсы и зимний свитер — старый шерстяной свитер с высоким горлом. Ее руки, торчащие из рукавов, были похожи на старушечьи. Джина не стала краситься, даже в зеркало не посмотрела. Стоя к нему спиной, она медленно причесалась, затем надела красные балетки и отправилась на прием к психологу. — Давно вас не видела, — сказала Диана Тейлор. Выглядела она здоровой и цветущей. — Верно. — Присаживайтесь. Где хотите. Вам вроде бы вот здесь нравится? Джина опустилась на стул. — Все рухнуло. Диана молчала. У нее на коленях лежали блокнот и ручка, но она ничего не записала. — Лоренс вернулся к жене. Сегодня. Сказал, что любит меня, но ее любит еще больше. — Понятно. — Все мужчины так говорят. — Да. И большинство действительно так думают. — Я осталась ни с чем. Когда ушел Фергус, у меня хотя бы были друзья. Я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой. Добрым, но нисколько не нежным голосом Диана произнесла: — Очень жаль. — А ведь я сделала это по вашему совету. — Джина оперлась на колени. — Вы думали, что мне это пойдет на пользу. — Ошибаетесь… — Нет! — настаивала Джина. — Нет! Вы сказали, что любовь поможет мне исцелиться! Диана положила блокнот и ручку на стол. — Да, вероятно, я так и говорила. И в целом это правда. Но вы нашли не ту любовь, которую смогли бы сохранить. — Да что вы?! Просто скажите, что я получила по заслугам! Что я хотела украсть чужого мужа! — Не мне вас судить… Джина вскрикнула и откинулась на спинку стула. — И потом, я не обещала вам чуда. Люди не желают сознавать, что из некоторых ситуаций нет выхода. — Но вы-то мне говорили, что выход есть, что мы можем менять мир, делать его лучше, что у каждого есть силы построить новую жизнь… — Вот это вряд ли. — Значит, вы это подразумевали! Что я снова смогу стать счастливым человеком! — Если вам проще винить меня… — Да не хочу я вас винить! Просто вы должны отвечать за свои слова и понимать, к чему они порой приводят. — Я всего лишь стараюсь показать людям, что они не беспомощны, — осторожно ответила Диана. — Что они могут найти счастье и без меня. — А начинают пусть с поисков любви. — Нет, я… — Когда меня любят, я могу любить остальных. Когда я счастлива, то чувствую себя хорошим, достойным человеком. Разве это плохо? — Я не вправе говорить, плохо это или хорошо… Джина вскочила. — Вот и напрасно! Психолог тоже встала и спокойно посмотрела Джине в глаза. — Зачем вы пришли? — Вы знали, что со мной произойдет. Иначе и быть не могло. Диана кивнула. — Пора прекратить наши встречи! — яростно проговорила Джина. * * * Хилари стояла возле школы. Матерей там практически не было; мимо нее в Уиттингборн тянулась неровная вереница мальчиков и девочек. Здание школы больше походило на мрачный серый склад — неудивительно, что дети ходили с унылыми лицами и в такой невзрачной одежде. Хилари ждала не Гаса. Их класс уехал в поход с учителем географии, и вернуться они должны были к вечеру. Она дожидалась Софи. Та уже давно не гостила в «Би-Хаусе», и Хилари с чувством усталого облегчения и вины все чаще думала, что необходимо с ней поговорить. Поэтому ока и стояла сейчас возле тонкого вишневого деревца ка вытоптанном газоне, глядя на школьные двери. Ждать пришлось минут двадцать. Софи училась в шестом классе, а стало быть, могла носить не официальную форму, а некое ее подобие по собственному вкусу: очень короткую черную юбку, большой свободный свитер, почти доходивший до подола, черные колготки и тяжелые ботинки на толстой подошве. Ее подстриженные волосы закрывали половину лица, и еще на ней были круглые солнечные очки. — Софи… Она замерла, воскликнула «О Боже!» и сняла очки. — Зря я пришла, да? — Нет-нет, я просто удивилась… — Не знала, где еще можно тебя найти, вот и… Софи опустила глаза. — Я хотела узнать, как ты поживаешь. — Хорошо. Хилари взяла ее за руку и повела к воротам. — Я много о тебе думала… — Нет, правда, у меня все нормально, — сказала Софи. — Я поговорила с Джорджем… — Прошу вас… — Надеюсь, он тебя не обидел? Софи нервно обернулась. Лара шла поодаль, одетая в точности как Софи, только ее юбка почти касалась земли. Она помахала ей рукой. — Хилари, мне надо идти. Пожалуйста, не волнуйтесь, у меня и правда все хорошо. Даже прекрасно. |