Книга Музыка ночи, страница 35 – Рут Уинд

— Как мне нравится эта песня.

— Мне тоже, — ответил Блю. — Пойдем потанцуем?

Она подумала о том, почему ей этого хочется. Как хорошо будет почувствовать его объятия, его тело рядом. Она представила себе, как будет раскачиваться в кольце его рук.

Со всей честностью, на которую была способна, посмотрела ему в глаза.

— Нет, спасибо, — тихо проговорила она и добавила для очистки совести: — Я не так уж хорошо танцую.

Он согласно кивнул:

— В другой раз.

По дороге домой Блю молчал, и Элли, все еще под впечатлением и уставшая и, может, немного меланхоличная, просто смотрела в окно, позволяя ветерку играть волосами и вдыхая запах реки, коровьего навоза и сосен. Ее опять поразило, какая глухая темень стояла там, где они свернули на узкую дорожку к его владениям. Ни одна машина не проехала мимо них. Было уже поздно, почти два часа ночи.

Он подъехал к домику и заглушил мотор. Тишину нарушало только стрекотание миллионов кузнечиков. Элли приподнялась:

— Спасибо, Блю. Я прекрасно провела вечер.

— Позволь, я открою дверцу.

Не успела она возразить, как он уже вышел, обогнул машину и распахнул дверь, пока она поднимала туфли, которые сняла раньше. Он протянул руку, поддерживая ее.

— Ой, как мне нравятся джентльмены, — поддела она его. Он слегка улыбнулся, но ничего не сказал. Она прижала туфли к груди.

— Что-то не так, Блю? — Секундная тишина, потом:

— Ничего, что не смог бы вылечить хороший сандвич. Ты не голодна? Я могу сделать нам несколько.

— Хм-м…

Говоря по правде, она всегда была голодна, и особенно после долгого вечера и съев один только салат на обед. Она наклонила голову. Он весь вечер не делал никаких попыток сблизиться. Она подумала, что может доверять ему и сейчас… в нем было что-то очень одинокое.

— Вообще-то я люблю сандвичи.

— Правда? Ты согласна?

Ее тронули его удивление и радость. Она кивнула.

— Ты подождешь минутку, пока я переоденусь?

— Конечно.

Она очень быстро выбралась из платья и колготок — со вздохом облегчения — и надела чистые шорты и топик. Когда она вышла из ванной, Эйприл сидела посреди комнаты и с надеждой виляла хвостом. Блю стоял у стола, держа в руке фотографию. Увидев Элли, он положил снимок, и хотя она ожидала совсем другого вопроса, он сказал только:

— Готова?

— Да. Можно взять Эйприл?

— Конечно, — улыбнулся он.

Она подумала, что впервые находится у него дома, и место оказалось более приятным, чем она ожидала. Блю настоял на том, чтобы она сидела за столом, пока он будет сооружать бутерброды. Все еще пребывая в приятном, слегка опьяненном состоянии, она с удовольствием отмечала чистоту в комнате с бордюром, изображающим плющ на стенах, и белыми прозрачными занавесками. Это была веселая комната, не совсем во вкусе Блю, каким она его себе представляла, а он — судя по тому, как он двигался — был вовсе не прочь проводить время на кухне.

Блю невольно вызывал восхищение — высокий, подтянутый, в джинсах и белой рубашке, со слегка взъерошенными волосами, в которых поблескивали золотые пряди, выцветшие во время работы на открытом воздухе. Насколько она могла судить, в его внешности не было ни одного недостатка.

— Знаешь, — лениво проговорила она, — ты бы, наверное, выиграл в этом конкурсе среди желающих попасть на журнальную обложку.

Он зазывно улыбнулся ей:

— Мне очень приятно узнать, что вы так думаете, мисс Коннор. Мне было бы трудно угадать ваше мнение, если бы вы сами его не высказали. — Этот тягучий, напоенный виски голос богатого мальчика заставил все сжаться у нее внутри, но она подсунула под себя ногу и пожала плечами с таким скучающим видом, какой только сумела изобразить.

— Тебе не нужна я, чтобы выслушивать, как ты великолепен. Сдается мне, что все женщины вокруг твердили тебе об этом с того возраста, как ты научился ходить.

Он хмыкнул, добавляя в сандвичи ломтики помидора.

— Лэни ни за что не хочет покупать майонез. Я добавлю другую приправу, ладно?

— Ладно. Лэни — твоя тетя, да?

— Вообще-то она сестра бабушки. Моя мама договорилась, чтобы для нее оборудовали комнату внизу, в полуподвале, еще много лет тому назад, когда она овдовела. Она заботилась обо мне всю жизнь.

— Когда погибли твои родители?

— Да. Была еще приходящая няня, но Лэни справлялась лучше. Когда я отправился в колледж, она переехала жить в город, но когда я вернулся, она вернулась тоже. — Он поставил на стол тарелки с сандвичами и кувшин с холодным сладким чаем, который потом налил в высокие бокалы со льдом.

У Элли в животе заурчало, и она с улыбкой взглянула на Блю:

— Великолепное зрелище!

— Ну, приступай, моя сладкая. Уж я-то не отстану.

Это была очень приятная трапеза. В окна влетал прохладный ветерок, и тишина благотворно действовала на ее взвинченные нервы. Ей нравилось, как он бросал кусочки собакам, Саше и Эйприл, и обе ждали хлебных крошек, навострив уши и вежливо вытянув вперед лапы, как статуэтки.

— Смотри, — сказал Блю и бросил Саше кусочек помидора; она поймала его в воздухе, а потом отпустила, позволив упасть с языка на пол.

Блю рассмеялся.

— Это жестоко, — возмутилась Элли, но все равно засмеялась, когда Эйприл кинулась на помидор и проглотила его не жуя. — Единственное, чего она не ест, — это картошка. Даже чипсы не ест.

И чтобы извиниться перед псиной, бросила Саше кусочек бекона. Как будто почуяв, что здесь кормят, на кухню вбежала Пайкет и ожидающе мяукнула. Элли начала было отщипывать мясо, но потом вспомнила.

— Ей нельзя даже крошечный кусочек?

Пай подошла к ногам Элли, а потом поднялась на задние лапки. Блю страдающе взглянул на нее.

— Ей это очень вредно. — Элли сильно нахмурилась.

— Ой, ну совсем-совсем маленький? Посмотри на нее! Она же умирает от голода!

— Я знаю, как ей угодить. — Он потер кусочек хлеба о бекон и положил его на пол. Кошка кинулась, схватила хлеб и проглотила его. Блю хмыкнул. — Видишь? Ей все равно.

— Ладно. Я не хотела вмешиваться. — Элли откинулась на спинку стула. — Все было превосходно, Блю! Спасибо! — Вспомнив кое-что еще, она добавила: — И спасибо, что вызвал на разговор Маркуса.

— Ты что-нибудь узнала?

— Да. — На секунду она задумалась. Может, стоит рассказать Блю. о своих поисках? Вдруг он сумеет помочь? — Или нет. Не знаю.

Он терпеливо не сводил с нее глаз. Внешний лоск, особенно отличавший его сегодня, растаял в жаркой атмосфере клуба, и хотя он не растерял ни капли своей красоты, Элли поняла, что таким он нравится ей больше, вызывая доверие.