Книга Сбывшееся предсказание, страница 16 – Колин Фолкнер

— Я рад, что тебе понравились цветы. Всегда к твоим услугам. — Между ними повисло молчание.

Но странно — оба не испытывали неловкости.

— Послушай, я позвонил, чтобы убедиться, что цветы доставлены. Но я также звоню с вопросом к моему агенту по торговле недвижимостью.

Так-то лучше. Вернемся на безопасную почву.

— Да?

— Ты еще не говорила с адвокатом?

Элайз откинулась на спинку кресла. Обычно она занималась несколькими делами одновременно. Говорила по телефону, просматривала объявления в газете, делала пометки в блокноте о выполненных мелочах. Но теперь она не хотела больше ничего делать. Она хотела уделить все внимание Зейну.

— Еще нет. Я жду, когда она мне перезвонит. А в чем дело?

— Выясни, пожалуйста, возможно ли получить для нас разрешение, чтобы мы могли посмотреть землю. До того, как я сделаю официальное предложение. Обычно я просто приезжал туда. Но в последний раз, когда я там побывал, старик Джекобс пригрозил мне ружьем, которое он, очевидно, сохранил с двадцатых годов прошлого века. Зейн усмехнулся.

Элайз никак не отреагировала на слова о ружье.

Она обдумывала его реплику «получить для нас разрешение», чтобы осмотреть землю. Кого он имел в виду под «нас»? Себя и сестру, может быть?

— Для тебя и твоего адвоката? — спросила она.

— Нет, для меня и моего агента по торговле недвижимостью. Мне нужно твое профессиональное мнение. Я имею в виду вот что. Я покупаю землю по сентиментальным причинам. Но планирую использовать ее для того, чтобы расширить владения моей компании. Известно, что часть земли — болото. И мне хотелось бы понять, какую выгоду можно извлечь из него в дальнейшем.

Поехать с ним и снова увидеть его вне офиса или юридической консультации? Элайз не знала что ответить. Когда она занималась поиском сведений о земле, ей не приходило в голову, что придется снова встречаться с Зейном наедине.

Взгляд перебежал на огромный букет рядом с ее столом. Она почувствовала, как у нее загораются щеки.

Какие глупости. Почему ее снова бросает в жар и голова идет кругом от звонка Зейна? Надо вести это дело так, чтобы передавать информацию по телефону или в кабинете.

— Не уверена, что я именно то лицо, которое поможет тебе оценить по достоинству болото. Я в основном по бумажной части…

— Поедем, пожалуйста! — Он понизил голос.

Теперь он звучал еще сексуальнее. — Я повезу тебя туда в моем грузовике. Держу пари, ты никогда не ездила на машине, выпущенной в семьдесят девятом году.

— Я посмотрю, как сложатся дела. — Элайз чувствовала, что тает.

— Позвони мне, когда будешь знать наверняка.

— Хорошо. Скоро позвоню.

Элайз еще улыбалась, когда выходила из офиса ровно в 18.00. По стандартам Монтгомери, едва ли она отработала полный рабочий день.

Непонятно, что это нашло на нее.

Но сегодняшний вечер ей захотелось посвятить себе, а не работе.

На следующий день, в пятницу, Элайз позвонила Зейну в шесть вечера и попросила подвезти ее домой. Но не стала приглашать его подняться.

Тогда их встреча очень напоминала бы свидание.

Они договорились, что завтра поедут смотреть землю. Она сказала, что у нее есть планы насчет обеда, словно предупреждала любую мысль, какая могла у него возникнуть по этому поводу.

— Привет, — крикнул Зейн в открытое окно грузовика возле подъезда ее кооперативного дома.

Когда она шла по тротуару, у нее возникло чувство, будто он следит за ней, оценивает. Элайз не знала, хорошо это или плохо. Может, она не правильно оделась?

Она три раза переодевалась. Обычно она показывала объект в деловом костюме и туфлях на шпильке. Но сейчас это не имело смысла. Она собиралась бродить по лесу и открытому полю.

Юбка и высокие каблуки не годятся для прогулки по пересеченной местности. В конце концов Элайз надела джинсы, единственную пару, какая у нее была, белую футболку и те самые теннисные туфли, которые купила в магазине «Один доллар».

— Приятное место. — Зейн глядел на аккуратное здание из стекла и бетона на огороженной территории.

Элайз бросила сумку в кузов грузовика и залезла на сиденье, покрытое пляжным полотенцем. Пришлось долго устраиваться на неровной поверхности. Потом она потянулась за ремнем безопасности. Ремень не сдвинулся ни на дюйм.

Не дожидаясь просьбы, Зейн нагнулся к спутнице, чтобы изо всех сил дернуть ремень. Подушечки пальцев скользнули по ее бедрам, когда он тянул ремень к застежке.

Опять это проклятое влечение, о котором предупреждала книга. Легкое головокружение. Электрические искры проскочили между ними. Элайз старалась помнить, как мимолетно сексуальное желание.

— Этот кооператив отличное вложение. Его цена с момента постройки уже выросла на тридцать три процента.

— Так ты купила его не потому, что тебе понравилась квартира?

Элайз почувствовала в его голосе усмешку, но не была уверена. С отцом так никогда не бывало.

Но с Зейном она почти всегда испытывала неуверенность. Он так отличался от других мужчин, которых она знала, с которыми встречалась, что прошлый опыт был бесполезен. Она вступала на поистине новую территорию.

— Отец учил меня, что финансовые решения должны основываться на разуме, а не на эмоциях, — объяснила она. — Ты успешный бизнесмен и наверняка придерживаешься того же принципа.

Зейн пожал широкими плечами. Сегодня на нем была другая футболка для серфинга. Бледно-голубой цвет отлично шел к его глазам. Шорты и спортивные туфли были такие старые, будто он носил их последние двадцать лет, не снимая.

Модные солнечные очки в серебристой оправе дополняли ансамбль. Не очень-то он походил на миллионера.

— Я всегда стараюсь принимать разумные деловые решения — это правда. Но время от времени надо давать волю чувствам. Иногда полезно прислушаться к интуиции, разве не так?

Элайз надела солнечные очки и выглянула в окно.

— В моей практике такого опыта не случалось.

Он задумчиво кивнул и свернул с парковки к железным воротам, миновал будку охранника и выехал на главную дорогу.

— У тебя есть семья, Элли?

— Только отец в Техасе. Он владеет нефтяной компанией. Мать ушла, когда я была маленькая. Она услышала в своем голосе напряженность.

Почему она упомянула мать? Обычно она ни с кем не говорила о ней.

— Моя тоже. Наверное, ты это поняла из нашего разговора с Меган. Мать и отец развелись, когда мы были маленькие. Отец умер от рака в прошлом году. Но Меган и я по-прежнему близки с его семьей. Кузины, которых ты видела в доме в субботу, — это дети его брата и сестры. Ну и конечно, у меня есть дедушка. — Он посмотрел в зеркало заднего вида, потом на нее. — Но я по-настоящему скучаю по отцу. Ты, наверное, хорошо понимаешь, каково это — скучать по родным.