Онлайн книга «Третья степень близости»
|
– Если, конечно, его толстая подруга не против. Вдруг он держит ее там у себя в доме против ее воли? – Да ну! – Вот тебе и ну! Ты же слышала, что сказал Таракан. Композитор не женат. Он в поиске. Но вряд ли его будущая супруга в курсе тех шалостей, что он устраивает. – Но если мужик так счастлив со своей толстушкой, зачем он наведывался к Всеволоду? – Вот! Вот в этом весь и вопрос! Зачем? Какие дела были у этих двоих? Может быть, они поссорились? И композитор пригласил Всеволода к себе в гости? Да тут же и пристукнул! – А труп подсунул в магазин? – М-да… Не слишком удачная мысль. Тогда ему труп через КПП пришлось бы провозить или проносить. Дело в том, что оба магазина, и старый, и новый, находились за оградой, ПЕРЕД въездом в поселок, оформленным в виде самого настоящего контрольно-пропускного пункта. Чтобы проехать через него, требовалось быть либо жильцом «Чудного уголка», либо иметь соответствующий пропуск на территорию поселка. – А если нет? – Что нет? – Если Всеволод встречался с музыкантом прямо там? В магазине? – А сторож почему не знал, что у него гости? – Так он же пьяный валялся! Напился джина, да и заснул! А когда он заснул, то сначала приехал Всеволод. А за ним следом – и музыкант. Кира задумалась. – Хм… А джин появился от Всеволода… Выходит, что он сам помог своему убийце? Расчистил, так сказать, тому путь – облегчил работу? – Ирония судьбы. Кира помолчала еще немного. А потом сказала: – С этим джином вообще непонятная история. Откуда он появился? Действительно ли его Сергею подарил Всеволод? И когда в джин попало снотворное? – И в любом случае все концы сходятся на Всеволоде. – Ну, ясное дело. Раз это именно его и убили. – И Викуля права. Мы с тобой до сих пор почти ничего не знаем об этом человеке. – Что он там крутил с этими девушками из своего борделя? Куда он их забирал? Для каких таких целей? – Не думаю, что это было что-то хорошее. – Конечно. Наверняка очередная гадость. – И как бы нам это узнать? – Есть у меня одна мыслишка… – Да? И какая? – Марина! И Кира многозначительно посмотрела на подругу. Мол, видишь, какая я у тебя умная? Гордись мной! Леся с удовольствием бы погордилась, но пока что она не понимала хода мыслей подруги. Кто такая Марина? Она тут с какого боку? – Марина! Девушка из борделя, – напомнила ей подруга. – Не было там Марин! Грета была. Наталья была. Марины не было. – Правильно. Теперь ее там уже нету! Ее забрали после очередного медосмотра! Ну? Вспомнила? – А-а-а… Это та мать двоих детей, про которую Грета нам рассказывала? – Да. – И как мы ее найдем? – Да очень просто! Через ее детей! Школу, где они учатся, мы знаем. Фамилию их – Крысины – тоже. Найти этих двух малявок – плевое дело! А через них мы узнаем, что стало с их матерью. Должны же быть у этих детей хоть какие-то сведения об их родительнице! На практике осуществить задуманное оказалось куда сложнее, чем в теории. Но всегда так и бывает. Нечему тут особенно удивляться. Начать с того, что в школе детей с такой фамилией не числилось вовсе. – Крысины у нас больше не учатся. Выбыли. – Как? Когда? – С начала этого учебного года они переведены отцом в другое учебное заведение. – Отцом? Почему отцом? Почему не матерью? Директор школы – молодой холеный мужчина – поморщился. Что они все хотят от него? Отец или мать, какая, собственно, разница? Ему самому вся эта возня с молокососами была глубоко не интересна и даже скучна. Если бы у него был выбор, он бы лучше стал директором какого-нибудь увеселительного заведения. Кабака, там, или даже ночного клуба. А что? Поди, плохо! Общался бы с длинноногими красотками-танцовщицами и пил себе виски с содовой из высокого стакана с мелодично позвякивающими в нем кубиками льда. А вокруг него вились бы знойные мулатки в костюме Евы… Но вместо этого он вынужден утирать сопли всякой там мелюзге и разбираться с проблемами подростков. А у них этих проблем столько… Вот у него в свое время была только одна проблема. Как бы найти девчонку, чтобы заняться с ней сексом? Про всякую там политику он и думать не желал. Что там думать, за него мудрые дяди из властных структур подумают. И что его понесло в эту современную школу? А все его мама! Это она сначала отдала своего кровиночку в педагогический институт, сказав: – Там полно девчонок. Будешь среди них королем! Девчонок было действительно много. Но какие же они все были страшные! Сразу видно – будущие училки. Зануды и зубрилки. А потом мама пристроила его к себе в РОНО, где и сама занимала неплохой пост. А после – уже вот в эту школу. Директорствовать. – Так что вы лично от меня хотите? – продолжая морщиться, спросил директор у подруг. – Этих детей лично я не знаю. Пришел я в эту школу уже после их ухода. Если хотите, можете поговорить с их классной руководительницей. Было видно, что сам директор только об этом и мечтает. Как бы сплавить подруг подальше от себя. – А что, они учились в одном классе? – Да. Нет. Не знаю! Послушайте, идите наконец уже к Эльзе Генриховне. Она вам все объяснит! Эльза Генриховна оказалась дамой монументальной. Высокая, почти под два метра, брюнетка с чувственными усиками над верхней губой, она была затянута в черное платье с глухим воротом, с янтарной брошью под горлом, красиво выделявшейся на более чем внушительном бюсте учительницы. Эльза Генриховна казалась дамой очень жесткой и словно затянутой в кокон своим платьем. – Да, разумеется, я помню Крысина Мишу, – глухим контральто произнесла она. – Он был очень способный мальчик. Очень! Я имела серьезный разговор с его отцом. Я решительно не понимала, зачем забирать ребенка от нас. Но отец объяснил, что в связи с переездом Мише и Кате слишком далеко будет ездить в нашу школу. И он отдаст их в другую школу, по их новому адресу. – И все? Вы их отпустили? – А что я могла поделать? Жизнь – такая штука. Иногда все идет не так, как нам бы хотелось. И из груди учительницы вырвался легких вздох, от которого в кабинете поднялся небольшой сквознячок и заколыхался плакат на другом конце класса. – А куда они переехали? – Куда-то в северном направлении. Кажется, это Ржевка… Или Пороховые? Не помню точно. Я никогда не была сильна в топографии нашего города. Всю жизнь прожила в центре. И хорошо изучила только его. |