Онлайн книга «Кинжал раздора»
У Женин от смеха потекли слезы из глаз. Раф развел руками. – Кто из них был Медичесом – архитектор или художник? – Женин уже не могла смеяться, она всхлипывала. – Обошлось без Медичесов. Хотя из замка все просматривается как на ладони. Непонятно, почему они молчали… – В глазах у Рафа промелькнул лукавый огонек. – А что было дальше? – поинтересовалась Женин. Похоже, Рафаэль знает все на свете и во всем найдет что-нибудь забавное. – Начали собирать деньги на постройку купола. Строители заломили такую цену за переделку, что новый собор обошелся бы дешевле. Решили оставить все как есть. Не все экскурсоводы включили собор в маршруты по Меланьи. Но отец туда экскурсии водит. Он считает, что нечего стыдиться, это же исторический анекдот – хорошая приманка для туристов. «Отец». Женин погрустнела: Барт уже рассказал ей о разговоре за ужином и реакции родителей, правда, заверил, что все будет хорошо. Она печально показала на еще какое-то строение, но через минуту уже весело смеялась над историей незадачливого купца. Раф умел рассказывать. Рафаэль увлекся. С Женевьевой ему было легко и свободно. Она так искренне изумлялась, так внимательно слушала, задавала каверзные вопросы. Ей нравились его остроты! Раф сиял. Принесли пирожные, кофе и отдельно сливки. Рафаэль замолчал, он смотрел на отражение неба в чашке. Поднял глаза – Женин улыбалась ему странной загадочной улыбкой, и Рафаэлю вдруг показалось, что они одни в целом мире. «Когда он задумчивый, он еще красивее, чем когда шутит. А волосы у него не такие мягкие, как у Барта». Женин захотелось удостовериться в этом – погладить Рафаэля по голове. Ах, если бы она могла раздвоиться! Одна ее половинка точно бы влюбилась в Рафаэля. «И о чем это я!» Женин улыбнулась Рафу. И своим мыслям о нем. – Привет, Барт! Женевьева? – раздался знакомый Женин голос. Раф повернул голову. – Я обознался, – растерянно сказал Ллойд, заметив инвалидное кресло, и хмыкнул понимающе: – Как же вы с Бартом похожи, Рафаэль. Раф привстал, опираясь на столик, пожал протянутую руку. Оричес без церемоний пододвинул к ним свободный стул, сел, скрипя кожаной курткой. Повисла неловкая пауза. Женевьева ринулась сглаживать ситуацию: – Ты нас перебил. Рафаэль рассказывал забавные истории о зданиях старого города. Просто потрясающе! Никогда бы раньше не подумала, что в таком маленьком городе могло происходить столько захватывающих событий. На несколько книг хватит! И они не будут скучными… Ллойд бросил ленивый взгляд на город под ними. – Что-то сомневаюсь, что здесь много интересных зданий. Может Рафаэлю и показалось, после косого взгляда на его передвижное средство, что в голосе у Ллойда просквозило презрение, но он принял вызов. – Покажи самое скучное, по твоему мнению. Ллойд откинулся на стуле, насмешливо оглядел Рафаэля, пожал плечами и ткнул пальцем. – Торцом к нам, с зеленой крышей, тысяча семьсот восемьдесят восьмого года постройки. – Знаешь, в каком году оно на самом деле построено? – У Рафа появилось такое знакомое Женин озорное выражение лица. – В тысяча семьсот восемнадцатом! Он сделал паузу, давая осознать противнику значимость сказанного. Ллойд попался. Он, торжествуя, опроверг: – Ошибаешься! В тысяча семьсот восемьдесят восьмом. На фасаде выложены цифры, – пояснил он Женевьеве и повернулся к Рафу: – Хочешь сказать, что строители ошиблись, не знали, какой год на дворе? – Хочу сказать, что сделано это было с умыслом. – Не будь Мединосом, как говорят у вас в замке, – поддел его Ллойд любимым выражением Барта. Женин вспыхнула. Рафаэль разозлился. А ничего не подозревающий Ллойд заверил Женин: – Он все придумывает. Спорю, что здание было построено в тысяча семьсот восемьдесят восьмом году. – На что споришь? – Синие глаза Рафа задорно вспыхнули. – Не связывайся, Рафаэль знает, что говорит! – предостерегающе воскликнула Женин, но это только подстегнуло Ллойда. Он достал купюру и показал Рафу. Рафаэль порылся в бумажнике, пытаясь набрать такую же сумму. Официант принес Ллойду кофе. Оричес не удержался, поведал официанту, что Рафаэль утверждает откровенную глупость: вон на том здании написана одна дата, а… – Он прав, – закивал официант. – Столичный профессор приезжал в Меланьи лет пять назад. Пил у нас кофе и изумлялся, что такое могло случиться. Просто, говорил, какой-то исторический скандал. Женевьева победно улыбнулась. «Ну, что я тебе говорила!» – Начало восемнадцатого века. Только закладываются основы системы сбора налогов, – пояснил Рафаэль. – В Европе парцеллярное налогообложение заменяют в кое-каких герцогствах и королевствах на кадастр. В нескольких городах работают комиссии, оценивающие городскую недвижимость по новым правилам. В Меланьи комиссаров нет. И один предприниматель воспользовался тем, что в год завершения строительства не надо платить. Он датирует постройку своего дома будущим числом, чтобы уйти от налогов! Женин просто сползла под стол от смеха. Ллойд молча протянул Рафу деньги, хотя и со скептической гримасой на лице. Рафаэль как ни в чем не бывало взял купюру, отдал ее официанту со словами, что это за троих и сдачи не надо. Женин еле сдержала улыбку при виде обескураженной физиономии Оричеса, поскорее захрустела безе. – А как бы ты доказал, если бы официант случайно не знал об этом? Не думаю, что это широко известный факт… – поинтересовался Ллойд, запив поражение кофе. – У нас дома есть несколько деловых писем тысяча семьсот пятидесятого года, в них уже упоминается это здание. А в городском музее висит ничем не примечательная, кроме даты, панорама города, здание на ней отчетливо видно. – Так тому предпринимателю удалось уйти от налогов? – Женин расправилась с пирожным и подключилась к разговору. – Временно удалось. Похоже, он сначала перекладывал надпись каждый год. Потом так обнаглел, что заложил дату на много лет вперед. В конце восемнадцатого века переоценочная комиссия заподозрила неладное, но доказать ничего не получилось. Профессор, кстати, наткнулся в архивах на переписку по этому поводу и приехал удостовериться. – Тебя послушать, – рассмеялась Женин, – Меланьи в древности просто наводнен был авантюристами и аферистами. – Почему? – огорчился за них Раф. – Просто люди. Такие же, как в любом месте в любое время. – И Медичесы не при чем в этой истории? – Медичесы сами воспользовались этой идеей, – признался Рафаэль. – Как раз было готово новое жилое помещение, но Медичесы испугались изменений в налогообложении и имитировали вечное строительство. Больше полувека. В результате чего пристройка по многим документам значится строением конца восемнадцатого века вместо начала. – Раф осекся. – Отец? Что он тут делает? Женни, он идет сюда! |