Онлайн книга «Кинжал раздора»
|
– К кому же еще может спешить девушка на осенний карнавал в Меланьи? Поезд практически остановился. – Эх, – сказал Барт, – вершина – вот где надо было садиться. А мы так мучились! Они выглянули и отпрянули назад – справа от поезда зияла пропасть. Ну, пропасть – не пропасть, может, овраг, но они бы точно здесь не сели. Отвесно.– Так к кому из меланцев ты едешь, кому достался такой ангел? – Барт улыбнулся заговорщицки: – Пользуйся случаем, я знаю в Меланьи всех, информацию даю совсем недорого. «Интересно, а знает ли Барт Медичесов?.. Нет! Такой пройдоха, конечно, всех знает. Только я сама наведу справки. Если захочу!» – не поддалась Женни соблазну. – Все гораздо прозаичнее, – ответила она со вздохом. – Моя очередь присмотреть за прадедушкой и прабабушкой.Он собирал свои многострадальные бумаги, сдувал с них солому, разглаживал. Женин помогала и рассказывала о состарившихся Маленьких, о кузине, которую надо подменить. Не стала только посвящать Бартоломью в подробности, почему прабабушка и прадедушка упорно не желают уезжать из Меланьи к родственникам и создают всем столько проблем. Этот насмешник будет хохотать всю оставшуюся дорогу. Над ее любимыми Маленькими! Ее Маленькие имеют право сойти с ума, если хотят! – Ты не расстраивайся, – сказал Барт, пытаясь подравнять в аккуратную пачку мятые листы. – У нас в Меланьи просто здорово. Тебе понравится! Я обещаю. Вот взять этот карнавал: феерическое зрелище. Вся молодежь за год до него себе костюмы шьет и лошадей готовит. Музыка, оркестры со всего мира, ну со всей страны – точно, на каждом перекрестке играют, а мы в костюмах под старину на лошадях строем. Красиво. Обычно вся любовь на этом карнавале и происходит. Он рассмеялся, бумаги выскользнули из его рук, и он принялся сортировать их заново. – Первые признания, первые поцелуи, предложения руки и сердца. Потом до самого Рождества – сплошные свадьбы. Потом Рождественский бал. А! Я забыл фейерверк на День города и гуляния по этому поводу. Но что сравнится с осенним карнавалом! – Звучит интригующе. Успеть бы попасть на этот праздник жизни. – Женин улыбнулась. – Да. И ты не пожалеешь, – сказал он серьезно. – Нет города лучше нашего. – А к кому ты так спешишь на осенний карнавал? – поинтересовалась Женевьева. – Я? Я тороплюсь туда ДО карнавала. Я организатор всех торжеств в Меланьи. Неофициальный, конечно. Впрочем, считай, что официальный. Представляешь, что ребята там без меня натворят? Нет, мне надо туда чем раньше, тем лучше, – вздохнул он. Она так и не поняла, есть ли кто-то, к кому Бартоломью торопится персонально, или нет. Умеют же мужчины не отвечать прямо на поставленный вопрос.Барт тяжело дышал. Женин озабоченно на него посмотрела, он неспроста ронял свои листки. У него дрожали пальцы. И вообще он выглядел неважно. – Ты не откажешься прожевать несколько листьев? – неуверенно спросила Женин, отнимая у него рисунки. – Как скажешь, ангел. – Он растянулся на сене. – Ты посмотри, как шикарно мы едем! Мягко, просторно. Лучше, чем в пассажирском вагоне! – У пассажирского вагона есть свои преимущества, – пробормотала Женин. – Интересно какие? – Туалет, например. – Э… Я придумаю что-нибудь подходящее для изнеженной леди. Сообщи заранее. Женин даже не покраснела, похоже, она привыкла к его остротам. Отложив рисунки, она рылась в саквояже.– Рафаэль обзавидуется! – слабым голосом сказал Барт. – Мало того, что я побывал на раскопках, о которых он мечтал, так еще такое приключение случилось. Я уж молчу, в какой прелестной компании… – Рафаэль существует на самом деле? – удивилась Женни. – Разве это не еще одно имя, о котором ты понятия не имеешь? – Конечно, Рафаэль существует. Еще как существует! – Барт взял у нее листья. – А как ты думаешь, по чьей милости я здесь оказался? Он пожевал. – Надо же, горечи не чувствую. Может, дозу пора увеличить, знахарь? А то слишком терпимо… Рафаэль – мой брат, вместо которого я поехал на раскопки. – Почему он сам не поехал? Да, бывают истории, запутаннее ее собственной. Барт замялся на долю секунды. – Понимаешь, он инвалид. Ты не подумай, он очень умный. Самый умный в нашей семье. Было у отца два сына. Здоровый и умный, – сказал он с горечью и вздохнул. – Раф просто помешан на истории. Он столько всего читает. Все старинные рукописи в доме перебрал: у нас их полно. Он даже гипотезу какую-то выдвинул, не спрашивай, о чем, я не понял, но это опубликовали в одном историческом журнале. Очень смелая, говорят, и спорная. Но придраться не к чему. С логикой у него все в порядке. В голосе Барта зазвучали нотки гордости. – Но он взял и чокнулся. Подал втихую заявку на участие в этих раскопках. Говорит, что для дальнейшей карьеры ему это будет нужно. Его пригласили. А куда ему ехать, без ног? – У него нет ног? – прошептала с жалостью Женевьева. – Есть. Но он практически не ходит в последнее время. Пришлось ехать мне. Под его именем. – Ах, вот оно что! И тебе все сошло с рук? – Почему нет? Мы с ним похожи, впрочем, никто и не проверял – поверили на слово. – Вы близнецы? – Нет. Он на год моложе. Но мы правда очень похожи. Отец смеется, что мы штампованные. Породистые и штампованные. Вот смотри. – Барт вынул из нагрудного кармана блокнот и огрызок карандаша. – Это я, – набросал он лицо, – а это – Рафаэль. Женин присела рядом. Она завороженно смотрела, как Барт рисует. Второе лицо было копией первого, разве что поскуластей. И чем-то неуловимым отличались глаза. – Так это все твои рисунки? – погладила она кипу бумаг у себя на коленях. – А то чьи. Везу Рафаэлю полный отчет, чего мы там накопали. Пусть разбирается. Я в этом ни бум-бум… – Нарисуй еще что-нибудь, – попросила Женевьева. Барт улыбнулся. Сел. Посмотрел на нее внимательно и… изобразил знакомого ей петуха. – Ой, как живой! – воскликнула Женин. Потом перед ней возникла физиономия доктора, фигура сторожа, потягивающаяся кошка. Собака, задрав лапу, грызла на себе блох. Барт опять лег. Вырвал листки из блокнота, скомкал и хотел швырнуть в угол. – Отдай мне, пожалуйста. – Женевьева разгладила их: – Ну вот, взял и испортил такую красоту. – Ты как Рафаэль, – усмехнулся Барт, – он вечно дрожит над моими картинками, как над сокровищами. И хранит их.Женин разглядывала рисунки. – Сейчас у тебя волосы длиннее! – заметила она победно. – Не похоже! Барт взял рисунок, дорисовал волосы до плеч. – Теперь лучше? Приеду в Меланьи – подстригусь. |