Онлайн книга «Фанат Казановы»
|
Возможно, Ритуся вспомнила об этом и раньше, еще когда следователь изымал из вещей Мары первый мобильник. Но спорить подруги не стали. Забыла, так забыла. Главное, что сейчас вспомнила. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. – А любовник Маре сегодня звонил? – В том-то и дело, что нет! Иначе я бы про этот телефон раньше вспомнила! – А раньше он ей каждый день звонил? – Раньше...? – казалось, Рита задумалась. – Раньше, да. И не один раз в день. – Хм, странно. Рита испуганно посмотрела на подруг. – Ой, девочки! Вы думаете, что это он? Что это он убил Мару? – Мы не знаем. Но ведь согласись, странно? – Странно. Да, странно. – Ну-ка! Давай сюда этот мобильник! – Ой! Я не могу! Это же не моя вещь! – А чья? – Мары! – Так Маре он уже без надобности. А нам может помочь вычислить ее убийцу. Ритуля, ты ведь хочешь поймать убийцу твоей подружки? – Мара мне была не подружка. Но поймать убийцу... Конечно, было бы неплохо. – Тогда вытаскивай телефон. – Так он у меня не с собой. Он у меня в нашем номере. – Пошли к вам в номер! – Я еще не доела! Кира протянула руку, схватила с ближайшего блюда внушительную гроздь белого муската и протянула ее Рите. – Пошли! Номер Риты и Мары находился на том же пятом этаже, что и остальные номера членов фитнес-группы. Например, Кира и Леся жили в пятьсот пятом номере. Седышева и Тата в пятьсот седьмом. Господин Еремин и Ниточка проживали в пятьсот восьмом. А пятьсот двадцатый делили между собой Кошкина и Синтия. Климу пришлось заселиться вместе с толстым Мишей, отчего оба мужика были не в восторге. Миша потому, что Клим мешал ему нажираться по вечерам шоколадками с ликером, купленными еще в аэропорту. А Клима просто раздражал этот мешок с жиром, который полагал, что сумеет похудеть при таком образе жизни. Сейчас три девушки стояли перед дверью и размышляли, могут они войти или им стоит постучаться. – Не видели, следователь уже уехал или как? – Нет. – Неудобно получится, если полицейские еще в номере. Вроде как мы любопытничаем. – Дожили! – вспыхнула Рита. – Уже в собственный номер не зайди! А у меня там вещи! Гардероб! И толкнув дверь, она первой шагнула через порог. – Мама родная! – ахнула она, оказавшись внутри. – Ну дела! Кира с Лесей тоже шагнули за ней следом. И ахнули совершенно точно так же. – Мама дорогая! – Ну и дела! – Это что же они наделали? – Безобразие! Безобразие – это еще очень мягкое определение того, что творилось в номере у Риты и Мары. Полицейские во время обыска перевернули вверх дном все, до чего смогли дотянуться. Нижнее белье обеих девушек было в живописном беспорядке разбросано на ковре посреди гостиной. На ночнике висел белый кружевной лифчик. Кресло стало пестрым от вороха сарафанчиков, топиков, юбочек и болеро. Рита кинулась в свою спальню и вернулась обратно, полыхая гневом. – Они разворошили все мои вещи! Даже косметику не пощадили! – В ванной то же самое! – воскликнула Леся, заглянувшая в санузел. – Ого! Они даже зубную пасту из тюбика выдавили. Интересно, что они хотели там найти? След убийцы? Рита тоже заглянула в ванную комнату и разразилась гневными воплями. – Мое полотенце! Мои тапочки! Мой халат! К слову сказать, полотенце, тапочки и халат как раз были не ее, они принадлежали отелю. Но так как отель все эти вещички оставлял в личное и вечное пользование постояльцев, то Рита относилась к ним уже как к изначально своей собственности. И жутко разозлилась, увидев все на полу, свернутое в один бесформенный куль. – Сволочи! Грязные завистливые сволочи! Небось, им никто тапки с полотенцем не дарит, вот и напортили! Все порвали! Испачкали! Учиненный полицейскими разгром так взбесил Риту, что она выскочила из номера и помчалась разыскивать следователя. Он ходил по хозяйственным помещениям отеля и беседовал с обслуживающим персоналом. Поэтому сначала Рита вцепилась в рядового полицейского, который с невозмутимым видом тыкал металлической палочкой в газон под окнами их с Марой номера. – Где следователь? – орала по-русски Рита на совершенно обалдевшего полицейского. – Где этот сукин сын? Смуглый полицейский разводил руками и что-то смущенно бормотал. Ни он Риту, ни Рита его, друг друга они не понимали. Тем не менее Рита разорялась все больше и больше: – Что вы себе вообще позволяете?! – вопила она, приплясывая на цветочной клумбе с какими-то крохотными красными цветочками. – Даже у нас в России полицейские не позволяют себе такого хамства. Ну, перевернут все, ну, порошком своим засыплют, ну, ботинками грязными наследят, ежели осень или весна, но в нижнем белье незамужних девушек не копаются! А вы, бесстыдники, копались! Напортили, нарвали! И небось, еще кое-что под шумок и себе спацифиздили! А ну, признавайся, бесстыжая твоя морда! Полицейский продолжал разводить руками. Мол, не брал я ничего. Так во всяком случае можно было его понять. Не брал. Не знаю, не видел, не брал. Но Рита ему не поверила. Недолго думая, она подскочила к парню и попыталась обыскать полицейского. Тот отмахивался и отступал от взбесившейся девушки все дальше по газону. Парня можно было понять, ходил себе спокойно по газону, как вдруг к нему подлетает русская девица и начинает хватать его за интимные части. Поневоле испугаешься и попытаешься удрать. Отступал полицейский, как уже говорилось, по газону. А газоны в отеле были изумительно гладкими и шелковистыми, словно восточные ковры. Так что несколько шагов полицейский сделал без всяких проблем. Но затем нога его подвернулась на каком-то предмете. И он полетел на траву. Рита, не удержавшись на ногах, упала следом за ним. Издалека могло показаться, что они целуются или даже чего похлеще. Во всяком случае следователь, который как раз в этот момент и вышел из здания прачечной отеля, именно так и подумал. Он устремился к газону и оказался возле клумбы как раз в тот момент, когда подругам удалось отодрать Риту от парня и загородить ее от полицейского. А того поставить на ноги. – Что тут происходит?! Отвечать пришлось подругам. Рита все еще кипела и булькала от злости, так что в ответ на вопрос следователя сумела издать только сдавленное шипение, какое издает закипающий чайник. А полицейский хотя и находился в вертикальном положении, выглядел совершенно очумевшим и все еще слегка покачивался под порывами ветра. Пришлось Кире и Лесе выступить с объяснениями. |