Книга Нежный защитник, страница 35 – Джо Беверли

А что до ее дорогой тети Констанс — ее не заменит никто…

Пригожий?.. Она не спеша жевала говядину, приправленную розмарином, и обдумывала слова Марты.

Можно ли назвать страстью то странное возбуждение, которое она испытывала, когда он ее целовал? Всю жизнь отец Вулфган предостерегал ее от греховных страстей и похоти. И когда она вспомнила Дженин, его предостережения обрели зловещий, глубокий смысл, хотя капеллан вел речь всего лишь о необходимости избегать соблазнов. Но что же соблазнительного могло быть в этом жестоком насилии?

Отец Вулфган говорил, что похоть — прямая дорога в ад. Наверное, соблазн испытывают мужчины, а женщины вынуждены терпеть и страдать. Но Имоджин вовсе не страдала, когда ее целовал Фицроджер.

По крайней мере в тот раз.

— Марта, — проговорила она, — отец Вулфган не вернулся в Кэррисфорд?

— Только этого старого ворона тут и не хватает, — проворчала Марта себе под нос, но осеклась под надменным взглядом молодой хозяйки. — Нет, леди. Хозяин… лорд Фицроджер вытолкал его взашей.

— А я приказала его вернуть. Ведь должен хоть кто-то помолиться на могилах моей тетки и остальных погибших?

— Так за их души уже помолился брат Патрик.

Имоджин внезапно поняла, что в руках у нее оказалось сильнейшее оружие, и произнесла со злорадной улыбкой:

— Марта, ступай к лорду Фицроджеру и скажи, что нас должен повенчать только сам отец Вулфган!

— Леди… — От ужаса глаза у Марты полезли на лоб.

— Ступай! — велела Имоджин.

Марта нехотя поплелась к двери. Ее недовольное ворчание еще долго доносилось с лестницы.

Имоджин ждала, что с минуты на минуту сюда явится сам Фицроджер с новым запасом ехидных шуток и издевательств, и от волнения у нее пропал аппетит. Она едва заставила себя доесть обед, но Фицроджер так и не появился. Уже вечером, в сумерках, к ней приковылял отец Вулфган.

— Дщерь моя! — провозгласил он. — Ты оказалась в когтях диавола!

— Но зато я больше не боюсь Уорбрика, — возразила Имоджин. В присутствии этого человека она всегда казалась себе маленькой, беспомощной девочкой.

— Ты спаслась от одного диавола только для того, чтобы угодить в когти к другому! Отбрось же его, отринь немедленно, дитя мое!

— Это вы о лорде Фицроджере?

— Он несет смерть и разрушение на нашу землю! — загремел священник. — Он не колеблясь льет чужую кровь. Он — коготь на руке диаволовой, он — семя его, отравившее землю, на которую упало!

Имоджин про себя недоумевала; с чего это ей так приспичило добиваться возвращения ее старого капеллана? Право слово, с этим Фицроджером совсем с ума сойдешь!

Отец Вулфган не был глубоким стариком, но он жил в Кэррисфорде с тех пор, как Имоджин себя помнила. Он был невысок и тщедушен — кожа да кости, — что было неудивительно при столь строгом соблюдении им постов и регулярном самобичевании и умерщвлении плоти. На его морщинистом, изможденном лице особенно выделялись своим фанатичным блеском ярко-синие глаза.

Имоджин судорожно сглотнула.

— Вы считаете, что я совершаю ошибку, выходя за Фицроджера, святой отец?

— Не лучше ли было стать одной из святых сестер в Хиллсборо?

Опять он ее искушает. Принять постриг и избавиться от необходимости делать выбор? И от ужасов брачной ночи? Может, это выход из положения?

— Но отец желал видеть меня замужем, — возразила она, надеясь и в то же время боясь того, что он примется ее уговаривать.

Священник раздвинул губы в кривой улыбке:

— Дщерь моя, твой отец прочил тебя в жены лорду Джеральду либо подобному ему достойному мужу. А не этому бесстыжему охотнику за приданым!

— Но ведь эту войну начал не Фицроджер! — заметила Имоджин. — И я сама пришла к нему за помощью.

— Он сам несет в себе войну! — брызжа слюной, вскричал отец Вулфган. — Он служил наемником — проклятая, пропащая душа! Он накопил сокровища, отнимая их у малых сих во время своих грабительских набегов! И сюда он явился с огнем и мечом! И он, и Уорбрик! Между ними нет разницы!

— Уорбрик намного хуже!

— Все они живут тем, что добудут разбоем! — провозгласил отец Вулфган. — И все они одного племени — вместе с их королем-братоубийцей! Они убивают ради собственной выгоды и не ищут прощения за кровь, пролитую по их вине!

Имоджин пришла к выводу, что с отцом Вулфганом лучше не спорить. Он был слишком фанатичен и непримирим, но об этом у них еще будет время поговорить.

— Но ведь я должна выйти замуж за сильного человека, святой отец, — заметила она. — Вы же не хотите, чтобы я оказалась во власти таких людей, как Уорбрик или Беллем?

— Владыка Небесный да послужит тебе защитой, дитя мое! — прогундосил капеллан, сжимая клешневатой рукой тяжелое распятие, болтавшееся у него на шее на простом шнурке.

— Что же он не послужил мне защитой два дня назад? — сердито спросила Имоджин. До сих пор она не замечала за отцом Вулфганом столь откровенной демагогии.

— Дерзкое дитя! — Глаза капеллана засверкали праведным гневом. — Разве ты не в безопасности, не в своем замке? Разве над тобой не простерлась длань Господня?

— Тогда, по-вашему, выходит, что лорд Фицроджер и есть Его длань! — выпалила Имоджин.

— Почему ты продолжаешь цепляться за это имя? — Отец Вулфган отшатнулся от нее в неподдельном ужасе. — Чем он околдовал тебя, дитя?

Имоджин снова превратилась в растерянную грешницу, кающуюся в своих поступках. Ей стоило немалого труда не рассказать капеллану о двух поцелуях.

— Он… он мой защитник, святой отец. Он самый настоящий защитник.

— Дщерь моя во Христе, — капеллан резко подался вперед, — настоящий защитник действует по велению сердца, а не выгоды ради! Можешь ли ты сказать так об этом человеке?

Имоджин не нашлась, что ответить.

— Нет! — провозгласил священник. — Он наемник, он убивает за плату!

— Но он не просил у меня никакой награды, святой отец! — запротестовала Имоджин, невольно отшатнувшись.

— Если не считать тебя самой! — проскрипел отец Вулфган, брезгливо кривя слюнявые губы.

— Нет, — возразила Имоджин. — Это была моя идея.

Теперь настала очередь отца Вулфгана попятиться от ужаса.

— Что?!.

— Он достаточно силен, — торопливо пояснила Имоджин, — и его земли соседствуют с моими, так что я смогу присматривать за Кэррисфордом.

— И в сердце твоем нет греховной похоти? — подозрительно осведомился отец Вулфган.

Ну вот, так она и знала, что дойдет до этого!

— Не знаю… — еле слышно пролепетала Имоджин.