Онлайн книга «Свитки Магдалины»
|
А это проклятие… – У Бена затуманились глаза. – Разве возможно, что оно еще не потеряло свою силу? Неужели оно падет на меня? Может, поэтому мне снятся кошмары? Не поэтому ли я потерял сон? Не поэтому ли я ссорюсь с Энджи? И почему я считаю, что Давид распоряжается моей жизнью? Неужели возможно, чтобы проклятие Моисея продолжало действовать?» – Доктор Мессер? Он посмотрел на Джуди. Она еще говорила, а он ничего не слышал. – Уже поздно, мне пора садиться за пишущую машинку. «Почему мне в голову лезут такие странные вещи? Почему я думаю о том, что мне никогда не приходило в голову? Будто кто-то внедряет эти мысли в мое сознание?..» – Да, пора печатать. Они встали одновременно и начали разминать ноги. Бен взглянул на часы и поразился, заметив, как уже поздно. Куда подевалось это время? Джуди печатала до поздней ночи, часто делая пятиминутные перерывы. Бен в это время сидел в своем темном кабинете. Стук клавиш мешал ему не так, как паузы. Один раз, когда ему даже показалось, будто она совсем прекратила печатать, он встал и выглянул из кабинета. Джуди сидела за пишущей машинкой, подперев подбородок руками, и смотрела куда-то вдаль. Спустя минуту она, словно опомнившись, снова приступила к работе. Бен откинулся на спинку стула и сложил руки за голову. Он мысленно вернулся к эпизодам, описанным в пятом свитке, некоторое время провел вместе с Ревекой, представил уроки на портике храма и то, как Давид впервые написал отцу, и дивился тому, откуда Елеазару стало известно, что он таскал воду для вдовы. То были счастливые дни, когда он жил в Иерусалиме в доме раввина. Бен жалел о том, что не может вернуться в прошлое. То были приятные воспоминания… – Доктор Мессер? Он опустил руки и сел прямо. – Да? – Я все напечатала. – Отлично. – Бен встал. – Знаете что? Я вдруг проголодался. Вы любите пиццу? – Ну, да… – Послушайте, я выскочу на улицу и куплю пиццу со всеми ингредиентами. Похоже, я не прикасался к пище с тех самых пор… как… даже вспомнить не могу, с каких пор. – Он подошел к платяному шкафу. – Я скоро вернусь, пиццерия почти рядом, на этой же улице. Пиццу там готовят очень быстро. Я обычно хожу туда, когда у меня много работы. И еще я куплю бутылку дешевого вина. Что скажете? – Просто замечательно. Когда он ушел, Джуди ходила по квартире и рассматривала предметы искусства, большая часть которых отражала культуру Ближнего Востока: тут были археологические артефакты, сувениры, купленные за время туристических поездок, и дорогие безделушки, какие водятся в состоятельных домах. Пока она стояла перед акварелью с пирамидами на фоне Нила, зазвонил телефон. Джуди тут же взяла трубку: – Алло? На другом конце наступила короткая пауза, затем раздался щелчок – повесили трубку. Когда Джуди отошла от стола, телефон зазвонил снова. На этот раз она ответила иначе: – Квартира доктора Мессера, – но тот, кто звонил, снова повесил трубку. Третьего звонка не последовало. Когда Бен наконец вернулся с вином и пиццей, Джуди сказала ему о звонках, но он лишь пожал плечами: – Если это важно, позвонят еще раз. Они разложили картонную бумагу на кофейном столике, принесли из кухни бокалы и салфетки и приступили к трапезе. – У вас много весьма интересных предметов, – сказала Джуди, слизывая ниточки сыра с пальцев. – Это трофеи, которые я привез из путешествий. – Мне нравится та картина вон там. – Пирамиды? Да, это одна из моих любимых картин. Она навевает воспоминания. – Бен тихо рассмеялся. – Знаете, погонщики верблюдов у пирамид проделывают с туристами следующий трюк. Один из аттракционов – поездка на верблюде вокруг пирамид. Стоит всего пять пиастров. Однако пока вы скачете верхом на этом несносном животном, погонщик начинает гнуть трогательную историю о том, как вы ему понравились и ему хотелось бы в качестве подарка разрешить вам совершить еще один круг. Никто не умеет так подмазываться, как араб, и вы, естественно, соглашаетесь. Погонщик едет рядом, пока верблюд, качаясь, уводит вас в пустыню, да так далеко, что вас никто не слышит, а люди у пирамид кажутся муравьями. Тут погонщик обращается к вам, пока вы сидите верхом на его капризном верблюде, и сообщает, что обратный путь обойдется вам в пять долларов. – Вы шутите! С вами такое произошло? – Разумеется. И мне пришлось заплатить ему, иначе его бестия могла бы затоптать меня. А возвращаться по песчаным дюнам далековато. – Ему это сошло с рук? – Не совсем. Как только мы вернулись, я разыскал полицейского и сообщил ему о том, что произошло. Он тут же исполнил свой долг и заставил погонщика вернуть мне деньги. В Египте повсюду можно найти полицейских, которые следят за тем, чтобы не обижали туристов. Иногда они оказываются весьма полезными. – Я завидую вам. Самой далекой точкой к востоку для меня стал Бруклин, куда я ездила в прошлом году. Вы бывали там? – Можно сказать, что бывал. Я там вырос. – Вы шутите. А где же ваш бруклинский акцент? – Я очень долго избавлялся от него. – У вас произношение жителя Калифорнии. – Спасибо. – Почему вы уехали? Бруклин вам не понравился? Бен поставил бокал на стол, вытер лицо и руки свежей салфеткой. Он уже наелся, а вино подействовало. Бен откинулся на спинку стула и посмотрел прямо перед собой. – Трудно сказать. В некотором смысле Бруклин мне нравится, а в некотором – не нравится. – Неприятные воспоминания? – И такое есть. Только часть воспоминаний не доставляет удовольствия. – Бен вспомнил Соломона Лейбовица. – Там умер ваш брат? Бен медленно повернул голову и взглянул на Джуди. Мой брат умер в концентрационном лагере в Польше. – Какой ужас, – едва слышно прошептала она. Он был еще совсем маленьким и умер от голода. И отец мой тоже умер там. – Где? Он закрыл глаза и отвернулся. – Это место называли Майданеком, оно находилось в Люблине, что тоже в Польше. Там погибло около двадцати пяти тысяч евреев. Двое из них – мой отец и брат. – А как вам удалось избежать этого? – тихо спросила она. – Я и сам не знаю. Мой отец откровенно выступал против нацистов и боролся с ними где только мог. Нас предупредили до того, как нацисты пришли в наш дом, и соседи помогли моему отцу увезти меня. Меня взяли в семью, которая сочувствовала нам, а отца с матерью увезли. Та семья не успела спрятать их. – Что случилось с вашей матерью? – Она выжила и покинула лагерь, когда пришли советские войска. |