Книга Вторая любовь всей моей жизни, страница 21 – Виктория Уолтерс

– Мне отец звонил, – сказал он. – У меня должна была состояться с ним встреча насчет одного клиента, когда я вернулся в Плимут, и он считает, что я недостаточно стараюсь по этому делу. Он совсем не понимает суть отдыха. Мне не помешало бы прогуляться перед тем, как взяться за работу, если ты не будешь против моей компании.

Я смутилась; слова Адама эхом раздавались в моей голове, но это же не считается свиданием, верно? Он всего лишь хочет пройтись куда-то, куда и я планировала идти и где он никогда не был раньше, так что будет приятно показать ему это место.

– Буду только рада.

Мы покинули террасу и направились к Хэмптону. Дорога занимала около получаса и бежала через поля, и я наслаждалась мирным пейзажем. Роберт шел рядом. Он выглядел таким же умиротворенным, как и я. Он заметил, что я смотрю на него, и улыбнулся мне.

– Ты была права, здесь прекрасный пейзаж. Я так долго проводил двадцать четыре часа в офисе, что забыл, как выглядит небо, как выглядит трава, какой снаружи запах.

Я поморщила нос:

– Прямо сейчас пахнет навозом.

Он толкнул меня в бок:

– Ты поняла, что я имел в виду.

– Рада, что тебе нравится. Не могу представить, чтобы я не находила времени побыть на природе.

– Это потому что она у тебя под боком. Плюс ты художница, ты всегда ищешь вдохновения.

Хэмптон появился в поле зрения. Возле каждого магазина на Хай-стрит висели корзинки ярких цветов. Тут было несколько классных магазинов подарков для туристов, которые обычно посещают старинный замок, а также букинистический, в котором я обожаю бродить.

– Люблю книжные магазины, их так мало осталось, – сказал Роберт, заметив его.

– Мне нравится запах, – согласилась я, подходя к двери. – Я вдыхаю книги, это странно?

Роберт улыбнулся:

– Я лучше промолчу. – Он открыл дверь, которая весело зазвенела, мы зашли внутрь, и нас окутал восхитительный запах старых книг.

Я могу потеряться в книжном магазине; страницы открывают нам столько новых миров, столько историй, в которые можно погрузиться. Вообще-то Лукасу всегда было скучно, когда я приходила сюда, и он охотнее ждал меня в кофейном магазине, чем таскался за мной. Он никогда не был заядлым читателем; его внимания не хватало надолго.

– Привет, Мари, – обратилась я к женщине, спешащей на звук колокольчика. Этот магазин принадлежит ее семье уже около восьмидесяти лет.

– Роуз, рада тебя видеть. А это кто? – она взглянула поверх очков.

– Это Роберт, он приехал в город на лето, – сказала я, направляясь в отдел классической литературы. – Есть что-нибудь новенькое?

Мари осмотрела Роберта с ног до головы и проследовала за мной.

– Кто-то принес несколько книг Диккенса в милом твердом переплете, – ответила она, показывая их мне. Среди них несколько таких, которых у меня не было, и книги, кажется, в отличном состоянии. – Я знала, что они тебе понравятся. А чем я могу заинтересовать тебя? – Она подошла к Роберту, который рассматривал отдел с детективами. – Вот эта новая, – сказала она, показывая ему книгу и подходя очень близко.

Роберт отступил и попятился к стенду. Как в замедленной съемке, стенд зашатался перед тем, как с грохотом упасть назад, пятьдесят или около того книг разлетелись повсюду.

Роберт выглядел испуганным, его лицо покраснело, когда Мари вздохнула и прикрыла рот рукой. Я ничего не могла с собой сделать: глядя на этот беспорядок и Роберта, такого беспомощного, я расхохоталась. Мой смех нарушил гнетущую тишину, и Мари присоединилась ко мне; в конце концов и Роберт заулыбался.

Так приятно смеяться по-настоящему. Мне было сложно остановиться. Пришлось прислониться к книжной полке, так как дышать стало тяжело.

– Я всегда был неуклюжим, – скромно признался Роберт. – Мне очень жаль, – сказал он Мари и начал собирать книги. Приятно видеть его таким смущенным, когда лопнул пузырь его безупречности. Мари взяла себя в руки и начала помогать ему поднимать стенды, я сделала глубокий вдох и подняла несколько книг, чтобы поставить на место. Я громко икнула, и Роберт схватил меня за плечи, заставив подпрыгнуть от неожиданности. – Испуг останавливает икоту, – оправдывался он, когда поймал мой раздраженный взгляд.

– Нет, тебе нужно выпить воды, – сказала Мари.

– Я думаю, что мне просто нужно перестать смеяться.

Когда мы наконец привели все в порядок, мы с Робертом купили кучу книг, пытаясь загладить свою вину. Мари обняла нас на прощание, щеки Роберта снова немного порозовели, и мы покинули магазин, обещая вскоре вернуться.

Небо стало серым, и ветер растрепал мои волосы.

– Мне нужен кофе после такого, – сказала я, потирая свои голые руки, покрывшиеся гусиной кожей.

– Отличный план. Мне было так стыдно.

– Мне жаль, что я так сильно смеялась.

Он посмотрел на меня. Неправда, но я прощу тебя. Многие смеются надо мной.

– С тобой такое часто происходит? – спросила я, стараясь не рассмеяться снова. Я вела его к старинному замку, в саду которого было неплохое кафе.

– Однажды я опрокинул статую в одном шикарном отеле, когда мы были на отдыхе, и отец не разговаривал со мной все оставшиеся дни. Он думал, что я сделал это специально. А я иногда просто не замечаю вещи.

– Ты хуже, чем Белла Свон.

– Кто?

Я покачала головой. Почему меня не удивляет, что ты не знаешь, кто это?

– Я встречал ее?

– Вряд ли.

Мы зашли на территорию Хэмптон-хаус, высокого импозантного каменного здания, окруженного ухоженными газонами с высаженными по краю розовыми кустами.

– Я часто приходила сюда, когда была маленькой. Они устраивали мероприятия типа охоты за пасхальными яйцами, и люди одевались, как те, кто жил здесь во времена, когда он был построен.

– Мне всегда нравилось представлять, как жили люди раньше, – сказал он, глядя вверх на дом, когда мы проходили мимо.

– Мне тоже. Например, люди в этом доме были счастливы или несчастны? Что происходило здесь? Это так завораживает.

– Подходящее ли время для того, чтобы сообщить, что я член Национального фонда? ^[1]

– Они приняли тебя в таком молодом возрасте?

– Эй, история – это интересно, – возразил он.

Я положила руку ему на плечо:

– Я просто шучу. Мне нравится рассматривать здания вот так. Мы с мамой посещали какой-нибудь старинный дом или замок каждое лето. Моим любимым был Чатсуорт-хаус.