Книга Вторая любовь всей моей жизни, страница 39 – Виктория Уолтерс

– Мне надо было оттуда уйти. Он оказался не тем, кем я думала. Ты не поверишь, – я натянула джемпер через голову и взглянула на лучшую подругу, которая, в свою очередь, внимательно смотрела на меня. – Я с ним переспала.

Я заметила, как Эмма изо всех сил старалась контролировать свое выражение лица.

– Ты из-за этого расстроена? – мягко и в то же время с улыбкой, как будто услышав хорошую новость, спросила она.

Я откинулась назад и снова поежилась.

Казалось, что холод стал частью меня: он пробирал до самых костей.

– Нет, Эм, я была счастлива. Он сделал меня счастливой.

Она села рядом.

– Все в порядке, Роуз. Ты можешь позволить себе быть счастливой.

Я покачала головой.

– Ты не понимаешь. Он мне лгал. Не могу я быть счастливой. Не с ним.

– Почему нет?

Я опустила голову, не в силах смотреть на нее, говоря об этом. Я не вынесла бы выражение шока на ее лице – такое же, какое было на моем, когда Роберт сказал мне правду. Я не хотела видеть ее гнев, пока мой собственный все еще пульсировал по венам. Я не хотела снова лить слезы.

– Он лгал нам. Он приехал сюда вовсе не из-за того, что ему понравилось мое творчество, а потому что чувствовал вину и полагал, что может успокоить свою совесть, купив мои картины. Все, что он говорил, было ложью. Он все обо мне знал еще до того, как приехал сюда.

– Знал? Что ты имеешь в виду?

Я потерла большим пальцем руку, пытаясь хоть немного притупить боль.

– Его брат, Эм. Это сделал он. Он был за рулем машины той ночью.

– Его брат?

Я медленно подняла на нее глаза.

– Фамилия Роберта – Грин. Джереми Грин – его брат. Человек, который убил Лукаса, – мой голос осекся, когда я упомянула его имя. Я надеялась, что в этот момент он не наблюдал за мной с небес.

Эмма охнула.

– Нет, – выдохнула она.

– Я позволила ему касаться себя. Он меня поцеловал. Мы… Боже мой, Эмма, он стал мне небезразличен, а сам все время скрывал, кто он на самом деле.

– Но зачем? Зачем он сюда приехал? Почему не сказал нам, кто он?

– Нам? – резко переспросила я. – Это мне он лгал. Он не просто купил мои картины, а и переспал со мной! А все потому, что чувствовал вину за то, что сделал его брат. Он признал – представь себе, – что той ночью Джереми был пьян и что он исказил факты таким образом, что дело было проиграно. Не было возмездия из-за каких-то формальностей. Джереми мог признать вину, он знал, что перешел все границы, но он струсил. Никакого наказания за гибель моего мужа, – на последних словах у меня перехватило дыхание, и из груди вырвался всхлип.

Я закрыла лицо руками. Эмма прижала меня к себе.

– Но как же мы ничего не знали о Роберте? Я даже не знала, что у Джереми был брат.

– Он сказал, что не мог смириться с тем, как они поступили, и не хотел быть втянутым в это, поэтому он потребовал, чтобы его имя нигде не фигурировало. В судебном процессе он не участвовал. Его отец настолько могуществен, что наверняка он исказил и сообщения о новостях в газетах. Ни в одной не упоминалось о Роберте. Да и они и не похожи, – я вспомнила, как пристально вглядывалась в фотографию Джереми в газете. Каким же юным он казался! Роберт выглядел совершенно иначе. Никто из нас не смог бы провести между ними параллель. Я задалась вопросом, использовал ли он вообще вымышленное имя для того, чтобы снять номер в гостинице, – так, на всякий случай? Меня бы это не удивило. Сейчас бы ничего не удивило. У меня было достаточно потрясений – на всю жизнь хватит. Больше я не в силах вынести.

– Так что, он думал, что покупка твоих картин будет своего рода компенсацией или что-то в этом роде?

– Очевидно. Он сказал, что хотел мне помочь, но потом влюбился в меня и решил остаться и продолжать мне лгать.

– Не могу поверить. Мне казалось, он был таким искренним. Я думала, между вами что-то есть, понимаешь?

Я шмыгнула носом и вытерла слезы.

– Может, в этом моя вина. Может, я позволяла всему происходить слишком быстро. Может, прошло слишком мало времени после… – я взглянула на лучшую подругу. – Это мне в наказание?

– Нет, – твердо ответила она, сжимая мою руку. – Даже и не думай о таком. Ты ничего плохого не сделала. Он должен был быть честен с тобой.

– Я бы даже на него не посмотрела, – тихо произнесла я.

Минуту мы сидели молча, пока Эмма не сказала со вздохом:

– Мне так жаль, Роуз. Я думала, он… он хотел сделать тебя счастливой. Мне казалось, то, что возникло между вами, – настоящее.

– Ничего не было настоящим.

– Не знаю. Думаю, его чувства к тебе настоящие, – нерешительно произнесла она. – Не могу поверить, что он бы лгал о таком.

– Он лгал обо всем.

В дверь тихо постучали. Это был Джон.

– Вы двое, чаю не хотите? – предложил он, держа в руках по чашке. Его взгляд упал на меня: было ясно, что я плакала. – Ты ей сказала? – обратился он к Эмме.

– Что сказала? – переспросила я, в то время как Эмма яростно качала головой. – Что сказала? – повторила я, повернувшись к ней.

– Уже не важно.

Джон отошел, казалось, поняв, что наш разговор имел более серьезный характер, чем он сначала подумал.

– Я вас остав…

– Нет, – возразила я. – Скажите, что происходит.

Эмма взглянула на меня полным сочувствия взглядом.

– Я сделала тест – прямо перед тем, как ты пришла. Я беременна.

Все застыло. Эмма смотрела на меня так, как будто я могла разбиться на сотни кусочков. Хуже всего было то, что, боюсь, она права. Она не хотела рассказывать мне об этом, когда я ворвалась в ее дом, чтобы порыдать у нее на плече. Это должно было быть одним из счастливых мгновений для нее и для Джона – для них обоих. Я вспомнила об их портрете, который начала рисовать на пляже, о свете, который она излучала. Теперь я поняла, откуда он исходил. Он буквально прорывался наружу. Это ведь было то, чего ей всегда так хотелось. А я не могла радоваться за нее. Я почувствовала себя ужасно от этих мыслей. Я встала.

– Извините, мне пора. Вам двоим надо бы отпраздновать это событие, и я бы хотела к вам присоединиться, но не могу. Просто не могу, – я обошла Джона, который попытался ухватить меня за руку, но я вырвалась. Я слышала, как Эмма звала меня, умоляя вернуться, но я бы только испортила им настроение. Это был их счастливый момент, а я не могла думать ни о чем, кроме того, что произошло со мной.

Я выскочила на улицу. Дождь превратился в морось, носимую ветерком, и я жадно вдыхала свежий воздух, чувствуя себя потерянной и одинокой. Небо было серым, на душе было так же серо. Я подвела лучшую подругу. Меня предал человек, в которого я начала влюбляться. Мне так сильно не хватало моего мужа, что от этого я испытывала боль. Я не знала, что мне делать. Оглянувшись на это место, где я прожила всю свою жизнь, я почувствовала, будто увязаю в своих воспоминаниях и боли. Мне нужно выбраться отсюда куда-то подальше. Нужно снова научиться дышать полной грудью. А здесь я бы это сделать не смогла, не сейчас.