Книга Спасая Амели, страница 109 – Кэти Гольке

Джейсон быстро обежал глазами сцену в поисках Рейчел, не нашел ее и позволил себе облегченно вздохнуть.

Но вот гимн отзвучал и она вошла, раздвинув занавес, – та же сказочная фея, облаченная в синий воздушный шелк, уверенная, улыбающаяся, со знакомыми огоньками в глазах, – протянула в знак приветствия обе руки.

– Как вам понравился наш сюрприз, штурмбаннфюрер Шлик?

– Рейчел! – Кажется, Шлик снова обрел дар речи, его глаза снова заблестели от предвкушения торжества.

Он сделал шаг вперед, чтобы вернуть себе ту, которая должна по праву принадлежать ему. У бригадефюрера округлились глаза. Джейсону показалось, что земля поплыла у него из-под ног. Но женщина остановилась и замерла перед приближавшимся Шликом.

– Рейчел? – В ее голосе прозвучало неподдельное изумление. Она отступила. – Ах, нет же, штурмбаннфюрер! Вы снова меня с ней спутали. Я вовсе не Рейчел, которую вы так стремитесь отыскать. Я фрау Гартман. Вы меня разве не узнаете? – Она бросила взгляд на Фридриха – сперва растерянный, потом погрустневший. Прекрасные голубые глаза снова обратились к Шлику, которого вот-вот мог хватить удар, затем к стоявшему позади него бригадефюреру.

– Мы все так надеялись, что вы, вернувшись из Берлина, чувствуете себя лучше. Мы хотели начать нашу дружбу с чистого листа, предав забвению огорчения прошлого.

– Только не пытайся меня дурачить, – предостерег Шлик с кривой ухмылкой. – Деревенская дамочка из Баварии не умеет так покачивать бедрами, у нее не бывает таких огоньков в глазах. – Он шагнул вперед и решительно взялся за вырез ее платья. – Этот наряд я помню по Берлину, с той ночи год назад, когда мы с тобой танцевали.

Герхард наклонился к уху женщины. Она отшатнулась.

Фридрих, до сих пор стоявший в заднем ряду, протолкался между растерянными свидетелями этой сцены, заметно хромая, и резко потянул женщину к себе.

– Я буду весьма признателен, если вы уберете руки от моей жены.

– Эта женщина ничуть не больше ваша жена, чем… – начал было Шлик, выпрямившись во весь рост.

– Штурмбаннфюрер Шлик! Подойдите ко мне, – скомандовал Шелленберг. – Мы еще раз сфотографируемся.

Фея в синем платье доверчиво приникла к Фридриху, огражденная крепкими руками супруга. Шлик не двинулся с места, его лицо исказилось от ярости.

– Врешь, стерва!

– Мы пригласили вас, чтобы поприветствовать от имени всего поселка, а вы отвечаете нам оскорблениями? – возмутился Фридрих.

– Штурмбаннфюрер, – вмешался бургомистр Шульц, – неужели вы хотите всех нас оскорбить? Мы воспользовались счастливым случаем…

– Случай действительно счастливый, – согласился Шелленберг. Он подошел к очагу конфликта и решительно положил руку на плечо Герхарда. – А штурмбаннфюрер Шлик допустил ошибку.

Герхард вывернулся из-под руки генерала.

– Ошибку? – Из нагрудного кармана он вытащил сложенную вчетверо обложку журнала и разгладил ее шлепком ладони. – Разве это не та же самая женщина? Неужели вы не понимаете, что нас просто пытаются одурачить?

Шелленберг грозно нахмурился. Взглянул на фото и внимательно всмотрелся в стоявшую перед ним женщину.

– Действительно, сходство поразительное, – признал он.

– Позвольте и мне взглянуть, – потребовал Фридрих.

Шлик хотел было оттолкнуть наглеца, но Фридрих твердо стоял на своем, не опуская протянутой руки.

– Речь ведь идет о моей жене.

– Покажите ему, – приказал Шелленберг.

Фридрих взял обложку с фотографией в руки – таким жестом, что стало ясно: он видит это фото не первый раз.

– Ja, это моя Лия. – Он поднял фото так, чтобы могли видеть все присутствующие. – Все знают, что это моя Лия. – Он возвратил фотографию Шлику. – Американская пресса подняла шум вокруг этой фотографии. Даже дала ей название: «Баварская Мадонна». Мы здесь шума не поднимали. Вы преследуете нас потому, что ищете женщину, похожую на мою жену?

Присутствующие стали перешептываться и обмениваться косыми взглядами. Шелленберг уловил, что общественное мнение оборачивается против его коллеги-эсэсовца.

– Что скажете, бригадефюрер, – как лучше осветить в мировой прессе этот вечер, который был задуман как демонстрация единства граждан рейха? – подлил масла в огонь Джейсон.

– Это вы! – Шлик перенес свой гнев на журналиста. – Это вы все организовали! Вы и в Берлине встревали между мной и Рейчел, а теперь…

Джейсон примирительно поднял руки.

– Я всего лишь сообщаю новости всему миру.

Адъютант что-то шепнул бригадефюреру на ухо. Шелленберг выпрямился, глаза у него сузились, ощупывая лицо и фигуру женщины, которая стояла рядом с Фридрихом.

– Если это вы, фрау Гартман, то где же ваш ребенок?

Женщина печально опустила глаза. Фридрих снова обнял ее, но как только она немного пришла в себя, отстранилась от мужа и заговорила. Ее голос звучал глухо, но достаточно уверенно.

– Тем, кто имеет власть, нетрудно выяснить, что у меня нет детей, а после вынужденного посещения Института во Франкфурте уже никогда и не будет. Можно узнать и причину, по которой это произошло. Ребенок на снимке, разумеется, не мой.

Шлик снова шагнул к ней ближе, и в глазах его мелькнула догадка.

– Да, это не ваш ребенок. Девочка – моя, ведь так? Это моя дочь, только переодетая мальчиком, чтобы я не смог ее отыскать. – Он покачал головой, не в силах до конца поверить в свое открытие. – Ах, Кристина, Кристина, ты оказалась умнее, чем я считал, – прошептал он в раздумье, потом взглянул на Лию. – А вы, мисс Крамер, были неподражаемы, и это не принесет вам добра.

Среди столпившихся на сцене людей нарастало волнение.

– Так чей это ребенок, фрау Гартман? – задал вопрос бригадефюрер Шелленберг.

Этим вопросом ему удалось поколебать ее уверенность. Глаза Лии обежали присутствующих, словно ища поддержки и не находя ее.

– Это просто ребенок… Здешний, деревенский. Зачем бы я стала прятать вашу дочь, штурмбаннфюрер Шлик? И как я могла бы это сделать?

– Так чей же это ребенок? – требовательно спросил Шелленберг.

– Одной беженки, которая проходила через нашу деревню, насколько я помню, – раздался голос отца Оберлангера, стоявшего в заднем ряду. – Ни мать, ни ребенок здесь не задержались.

– Поп! Ты осмеливаешься лгать? – Шлик прожигал священника взглядом. – Ты окажешься вместе со своим куратом…

– Штурмбаннфюрер, – перебил его Джейсон, – как я понимаю, ваша дочь погибла при взрыве в клинике – после того как вы или ваша жена отвели ее на обследование. Вроде бы с девочкой что-то было не в порядке, так ведь? Что-то не соответствовало стандартам, существующим в СС?

Шлик покраснел, а Шелленберг готов был взорваться.