Книга Корабль мечты, страница 134 – Лука Ди Фульвио

Аристократки заулыбались, радуясь тому, что эта пожилая женщина поставила Бенедетту на место.

– Итак, милое дитя. Это платье и правда вам к лицу. – Теперь, когда иерархия была восстановлена, дворянка вела себя намного приветливее. – И все же мне представляется, что в этом заслуга не только сшившей его еврейской девушки. Надо отдать правде должное, все дело в вашей… красоте.

Аристократка повернулась к своим спутницам и о чем-то заговорила с ними. Тем временем куртизанка вновь склонилась к уху Бенедетты.

– Я потрясена, дорогая. Со мной она так еще не разговаривала. И, пожалуй, вообще ни с кем из здесь присутствующих.

«Я справилась», – подумала Бенедетта. У нее как гора с плеч свалилась. «Рыба проглотила наживку», – сказала себе Бенедетта, когда дворянка вновь повернулась к ней.

– Поди прочь, каланча. – Аристократка отодвинула куртизанку в сторону. – Я не могу себе позволить пойти в жалкую лавчонку в еврейском квартале. Но я тут поговорила с моими подругами, – она указала на женщин, увешанных роскошными украшениями, – и мы подумали, может быть, эта еврейская девушка могла бы, не поднимая особой шумихи, прийти к кому-то из нас и продемонстрировать нам свои наряды?

Бенедетта кивнула. В ней бурлила радость.

– Как вы полагаете? – Аристократка заглянула ей в глаза.

– Ваша милость, не хотелось бы, чтобы вы вновь упрекнули меня в ответе вопросом на вопрос, но не могу не спросить, насколько для вас важно, что я думаю по этому поводу?

– Я полагала, вы просто одна из очередных потаскушек патриция, а оказалось, что вы умная девушка. И при этом знаете, чего хотите, – улыбнулась женщина.

Бенедетта глубоко поклонилась.

– Да, это платье на самом деле чудесно. Особенно в движении.

Девушка улыбнулась.

– Возможно, вы могли бы послать в лавку этой еврейки одного из ваших слуг… то есть, слуг патриция? – спросила дама. – Я предпочла бы, чтобы даже мои слуги не имели никаких дел с такими людьми.

– Конечно, ваша милость.

– Пускай приходит в следующий понедельник в палаццо Вендрамин.

– Как прикажете.

– Этим вы окажете мне услугу.

– Это мне в радость.

Аристократка уже повернулась, собираясь уходить, и вдруг остановилась.

– Но вы ведь понимаете, что я не могу пригласить вас туда, верно?

Бенедетта почувствовала, как нарастает в ней злость, но сдержалась.

– Конечно, ваша милость.

Аристократка еще раз внимательно осмотрела платье.

– Потрясающе.

– Да, так и есть. Эта еврейка околдовала меня своими платьями.

– Околдовала? Какое странное слово, – рассмеялась дворянка.

– Вы полагаете? Но так и есть. Сейчас у меня три ее платья, и я не хочу носить другие. – Девушка будто бы невзначай потеребила подол платья, так что стала видна подкладка. Невзирая на то что Бенедетта тщательно спланировала это, она приложила все усилия, чтобы ее жест показался случайным. – Поглядите. – Она показала дворянке красное пятнышко на шве. – Это ее знак. Кровь влюбленных. – Бенедетта засмеялась. – Конечно же, я в такое не верю, но…

Дворянка промолчала, но Бенедетта успела заметить, как она покосилась на мужчину ее возраста, пристававшего к молоденькой камеристке. И тогда Бенедетта поняла, почему эта женщина стала такой суровой. На самом деле она была обманута, унижена и одинока. Ее душа озябла, и ей нужно было платье с капелькой крови влюбленных, чтобы согреться. Чтобы обрести надежду.

– Такой наряд вам будет к лицу, – шепнула ей Бенедетта.

На мгновение маска невозмутимости спала, и в этот миг дворянка не показалась Бенедетте такой уж старой. Да, у нее были славные предки, а ее украшения стоили целое состояние, но она чувствовала себя, как и любая нормальная женщина. Она была высокомерна и считала себя лучше других, но ее нельзя было назвать сильнее, чем девочку, выросшую в лачуге гробокопа.

Но мгновение пролетело, и дворянка вновь приняла личину светской женщины, которая превыше всех людских страданий.

Праздник был в самом разгаре, когда патриций подошел к Бенедетте и пригласил ее на танец. Встав, она прошла за кавалером в центр зала. Все замолчали, глядя на странную пару.

И тогда Бенедетта зажала ладонью вырез и охнула. Лицо ее сделалось пунцовым, и девушка потеряла сознание. На помощь ей бросился лекарь. Бенедетта тряслась всем телом и что-то бормотала.

– Моя душа… Она ворует… мою душу… Я задыхаюсь… Платье… Снимите с меня платье… Задыхаюсь… Платье… Платье…

Ее отнесли в спальню, где две служанки раздели ее и уложили в постель.

Когда к ней чуть позже заглянул врач, чтобы проверить состояние больной, Бенедетте было уже лучше.

– С меня сняли это платье, и теперь я уже пришла в себя, доктор, – заявила она.

– Вероятно, лиф был слишком узким, – предположил врач.

– Может быть… Но знаете, что странно… Мне показалось, словно бы…

– Словно бы что?

– Словно бы платье… Ах, нет, право же, все это глупости… Наверняка это все мне лишь померещилось. – Она рассмеялась. – Только представьте себе, мне почудилось, будто бы платье высасывает из меня душу.

Врач улыбнулся в ответ, но служанки, как раз развешивавшие платье на стуле, отдернули руки и испуганно вышли из комнаты.

На следующее утро Бенедетта как раз проходила мимо особняка семьи Вендрамин, когда оттуда вышла пожилая аристократка со своими подругами. Вежливо поздоровавшись с дворянками, Бенедетта спросила, как прошел показ платьев.

– У этой девочки талант, вы совершенно правы, – горячо заверила ее аристократка. – Мы уже заказали ей несколько нарядов. Вы знали, что ее магазинчик называется «Психея»?

– Нет, – солгала Бенедетта. – «Душа»… Какое странное название.

– Психея и Амур. – Дворянка рассмеялась. – И кровь влюбленных. Какие глупости.

– Да, чушь, – повторила девушка.

– Дитя мое, послушайте мой совет. – Аристократка заметила, что на Бенедетте то же платье, что и на балу. – Не позволяйте людям видеть вас в одном и том же наряде два раза.

– Вы правы, ваша милость. – Бенедетта покачала головой. – Но я ничего не могу с собой поделать. Это платье меня так радует… Я ведь вам уже говорила, эта еврейка меня точно околдовала.

– Вы во второй раз повторяете это слово, дитя. Оно… компрометирует. К тому же в вашем доме… в доме патриция живет Святой. Будьте осторожны, ведь такие слова могут привести вас на костер. – Женщина рассмеялась.

– Я больше не буду так говорить, обещаю. – Улыбнувшись, Бенедетта раскланялась с дворянками и пошла прочь.

Но не успела она сделать и пару шагов, как упала на землю, завопила и принялась сучить ногами, точно одержимая.