Книга За десять минут, страница 13 – Кьяра Гамберале

Мистер Магу. Так всегда меня называл Мой Муж, и я всегда оправдывала прозвище этого неуклюжего героя диснеевского фильма: я постоянно спотыкалась и падала; у меня всегда все валилось из рук; я не умела водить машину; я не имела ни малейшего понятия, как готовить еду. Может, вся проблема в моих руках? Они как две подушки, набитые ватой. Они меня всегда подводили: я никогда не могла поймать падающую вещь, содержимое бокала всегда проливалось на мою блузку, я не могла выкрутить лампочку или вставить батарейки в пульт от телевизора. Руки живут отдельно от меня, я не могу ими управлять. Так было всегда, и я не могла ничего с этим поделать. А Мой Муж не мог этого понять. Он злился, когда в лифте у меня выскользнула из рук бутылка вина и разбилась, когда чемодан свалился со шкафа мне на голову, когда я вставила кабель телевизора в разъем DVD-плеера.

Мои руки и «древнее утонченное искусство вышивки» (надпись, которую я прочитала на обложке журнала на входе в «Дом вышивки») были несовместимы априори. Наверное, именно поэтому, сто раз проходя мимо, я не замечала эту симпатичную витрину с множеством удивительных предметов, оживленных красотой вышивки.

Утром, как обычно, я сходила в спортивный зал, а по пути домой размышляла, какими будут мои сегодняшние «Десять минут». Сама не понимая как, я очутилась в этой мастерской, словно сошедшей со страничек детских сказок, с множеством коробочек с разноцветными нитками, образцами тканей и эскизов для будущих вышивок.

Среди этой красочной и пестрой палитры из ниоткуда появилась седая старушка в смешных очках, которая напомнила мне бабушку. Такой же добрый и шаловливый взгляд, прическа в виде седого облака, худощавые морщинистые руки и суетливые движения.

Перед глазами возникла картина из детства: бабуля в соломенной шляпе и резиновых сапогах ходит на огороде в Викарелло между грядок, заботясь о каждом кустике ароматных помидоров, наливающихся спелостью. Она умерла майским утром, во сне, не попрощавшись.

Мне тогда было восемь, и через десять лет я встретила Моего Мужа. От тоски сердце сжалось в комок.

Я подошла к старушке и попыталась объяснить, почему здесь оказалась.

– Я ничего, абсолютно ничего не понимаю в вышивке и никогда этим не занималась. Но каждый день я должна делать что-то новое и необычное для себя, и вот я здесь.

– Боже, как чудесно! Какая замечательная идея!

Глаза старушки стали еще шаловливее, она походила на маленького домовенка. Бросилась доставать с полок разноцветные коробки и шкатулки с нитками, иглами, наперстками и прочими инструментами, необходимыми для вышивки.

– Вот что вам подойдет!

Старушка развернула перед моими глазами сложенный вчетверо лоскут белой ткани. На нем эскиз вышивки: ежик с яблоком на иголках на фоне кустика.

– Не переживайте, это очень простая вышивка: крупные крестики, небольшое количество цветов, простые контуры рисунка – даже ребенок с этим справится.

Она говорила, говорила… Показывала, как и где прокалывать полотно, как прокладывать стежки, к какой силой натягивать нить. И тут я поняла, что мне нужно все это конспектировать.

Перед тем как попрощаться, старушка с седым облаком на голове сказала:

– Вот увидите, скоро вы вернетесь сюда. Стоит только начать вышивать, и это обворожительное, волшебное творчество вас не отпустит.

И вот я сижу дома, на диване, передо мной – мои записи.

Вертикальные, горизонтальные линии, отверстие вверху, внизу, игла вправо, игла влево. Боюсь, мне не одолеть эту задачу. Нет, я справлюсь! Начну с ежика. А может, правильнее начать с кустика? Он ведь на заднем плане? Как понять, где прокалывать полотно, чтобы игла вышла в нужном уголке? Серая нитка от ежика попадает на территорию яблока, крестики кривые и хромоногие, нитки путаются, создавая петли и узелки в самых неподходящих местах.

«Даже ребенок с этим справится», – вспомнились слова старушки. А я не справилась.

Прошли десять минут. Глядя на свою вышивку, я усомнилась: сегодня можно засчитать «десять минут» или программа не выполнена и нужно придумывать что-то другое?

С одной стороны, грустно за мой полный провал в «древнем утонченном искусстве вышивки», но с другой – приятно, что старушка из «Дома вышивки» напомнила о моей бабушке и на мгновение мне даже показалось, что я не одинока в этом чужом городе, что рядом со мной, в соседнем дворе, живет бабушка, как это было много лет назад. Рядом с моим домом.

13 декабря, четверг рассвет 7:29 – закат 16:39 молодая луна

Старушка из «Дома вышивки», похожая на бабушку, вызвала волну душевных переживаний и ностальгических воспоминаний. Первая мысль, посетившая меня после пробуждения, была позвонить маме в Викарелло.

– Привет, мама, ты дома?

– Да, конечно.

– Я приеду сегодня.

Но перед поездкой домой я должна кое-что сделать.

Вокзал. Перрон. Мой пригородный поезд. Поезд, в котором я проехала сотни, тысячи раз туда и обратно: домой к родителям, домой к героям Моей Рубрики, к Моему Мужу в офис, в кино, на встречи с моим редактором, на презентацию моего романа, к гинекологу, к зубному врачу. Куда бы я ни ехала, этот поезд всегда вез меня обратно – ко мне домой в Викарелло.

И вот теперь я еду не домой, а в гости к родителям. Мама ждет на перроне. Мы обнимаемся.

– Как ты, доченька? Почему такая худая?

Мама есть мама.

– Держи, это тебе.

– Что это?

– Держи пакет ровно, здесь тирамису ^[9]. Я сама его приготовила.

Мама недоверчиво улыбается:

– Ты?!

– Да, я. Сама. Я нашла в Интернете кулинарный сайт с хорошими простыми рецептами и решила сделать тебе сюрприз. Ты ведь так любишь этот десерт.

– Да, да, конечно, – неуверенно сказала мама, с любопытством заглядывая в пакет.

Видимо, она никак не могла поверить, что ее безрукая дочь научилась готовить тирамису. Ее дочь. Неуклюжая растяпа. Тирамису. Представьте себе.

Когда я повзрослела, родители решили отдать дом мне, а сами переехали в дом покойной бабушки. Он был поменьше, но после ремонта стал очень уютным и симпатичным. Он находился через дорогу от теперь уже моего дома, и я продолжала жить одной семьей с родителями: они опекали меня, как и прежде, делали все по хозяйству. После нашего переезда в Рим родители сдали свой дом в аренду паре пенсионеров из Германии, а сами вернулись в наш дом, сделав ремонт, которого я так боялась и который был одной из причин нашего бегства в Рим.