Онлайн книга «Надрез»
|
Шипит гидравлика, и из кузова прямо на него летит стена мусора. Адреналин разносится по венам, и Габриэль мгновенно приходит в себя. Он пытается подняться, но уже слишком поздно. Лавина мусора весом в целую тонну накрывает его с головой. У Габриэля перехватывает дыхание, его тело закручивает в потоки мусора. В какой-то момент лавина со скрежетом останавливается. Вокруг темно. Руки и ноги застряли. «Ты должен выкопаться, – думает он. – Выкопаться на поверхность». Но гора мусора над ним слишком велика, ему не удается высвободить руки. В панике Габриэль пытается расчистить хоть какое-то пространство вокруг. Тяжеленный мусор давит ему на грудь, не дает дышать, голова, кажется, вот-вот лопнет. Липкая сиропообразная масса ползет по его груди, стекает на горло, а оттуда – на щеки. Она течет вверх? В этот момент Габриэль понимает, что он лежит в горе мусора ногами вверх. Кровь приливает к голове, остается совсем мало времени до того, как он потеряет сознание или, что еще хуже, приедет очередной мусоровоз. В отчаянии он пытается шевелить ногами, ворочаться. Мусор над ступней немного поддается – очевидно, слой все же не такой плотный. Еще! Габриэль продолжает барахтаться, уже почти задыхаясь. Жадно втягивает воздух, проникающий в мелкие щели в толще мусора. От вони прокисшего молока и тухлых яиц на глазах выступают слезы. В рот ему забивается обрывок пластикового пакета, и к горлу подступает тошнота. Габриэль понимает, что скоро задохнется: подавится рвотными массами, умрет от нехватки кислорода или будет погребен под очередной порцией мусора. Каким-то образом ему удается выплюнуть обрывок пакета и сжать губы так, чтобы при этом еще можно было дышать. Нужно продержаться. Нужно делать вдох за вдохом. И барахтаться дальше. Другого шанса у него не будет. Сантиметр за сантиметром Габриэлю удается расшевелить мусор и освободить немного пространства вокруг себя. Постепенно давление на грудную клетку уменьшается. Затем последнее чудовищное усилие – и ему удается пробиться наверх. Мусор под ним подается, заполняя образовавшуюся пустоту. Теперь Габриэль лежит на спине, в горизонтальном положении, и может повернуть голову. Над ним остался тонкий слой мусора, в щели проникает солнечный свет. Свет и воздух! И вдруг он слышит голоса. Вернее, два голоса. Габриэль хочет позвать на помощь, когда что-то тяжелое наваливается ему на грудь. В первый момент он думает, что это очередная порция мусора, но потом понимает, что не слышит мусоровоза и рева гидравлики. Голоса звучат прямо над ним. – Ну и дерьмовая у нас работенка, чувак, – ворчит кто-то. Давление на грудь ослабевает, и Габриэль переводит дыхание. – У нашего Саркова, видать, мозги на старости лет поплавились, – соглашается второй. «У Саркова?» – удивленно думает Габриэль. Он вспоминает о том, что случилось в кабинете Юрия, как он потерял сознание. – Ты за языком-то следи. А то смотри, тоже на свалке очутишься. – Та не, я ж чо… Просто сперва нам, значится, нужно его тут вышвырнуть, а потом Саркову думается, что надо его вернуть? Габриэль едва осознает смысл доносящихся до него слов. – Ну, у него на то свои причины. То, что ты у нас дебил и не понимаешь ни хрена, не значит, что у Саркова нет причин для такого. – И что ж это за причины такие, чувак? – Короче, он его еще раз допросить хочет. Иначе не поднимал бы такую бучу. Коган сказал, что Сарков выбежал из кабинета, да как заорет, мол, приведите ко мне этого сукина сына. – Что, так и сказал? Сукина сына? – Мужчина заходится блеющим смехом. – Без понятия. Это Коган так рассказывает. – Ну что за… Говнюка-то этого тут нет. По крайней мере, нет там, где мы его оставили. Смылся, зараза. – А что, если тут мусор вывалили? Ну, на него? На мгновение воцаряется тишина, и только мусор рядом с Габриэлем шуршит – видимо, один из мужиков переминается с ноги на ногу. – Не знаю. Мусоровоза-то тут нет. – Погоди-ка… Вдруг прямо рядом с Габриэлем раздается громкий звук, будто кто-то разрубил тыкву. Чвак! И еще раз, в паре сантиметров дальше – чвак! Габриэль замирает. – Эй, ты чего вытворяешь? Решил из мусора шашлычок поджарить? Чвак! Длинный металлический шест проходит у Габриэля под мышкой, едва не задев грудь. – Да я просто смотрю, чо там. Чвак! На этот раз шест впивается в мусор рядом с левым глазом Габриэля – так близко, что он чувствует прикосновение металла к коже. – Ты всю кучу продырявить хочешь или как? – Ох, да пошло оно все… Штырь опять пробивает мусор, на этот раз над черепом Габриэля. Он задерживает дыхание, лихорадочно размышляя, что же делать дальше. Лишь вопрос времени, когда этот штырь вопьется в его тело. Может, лучше сдаться? – Наверное, не надо было его сюда бросать. Ну, из-за мусоровозов. Что, если его засыпало? Мы же должны были его только проучить, а не убить. – Не вижу я тут никаких мусоровозов, – ворчит второй. – Думаешь, смылся? – Откуда я на хрен знаю? И какая разница? Если он под мусором, мы его все равно не откопаем, так что, считай, и нет его. Нет – значит нет. Молчание. – А Сарков? – Дак мы ему так и скажем. Смылся, значится. Габриэль всегда был живучим гаденышем. И опять тишина, только вороний грай разносится над свалкой. – Ладно, валим отсюда. Пусть сам его ищет, если хочет этого говнюка еще раз допросить. Слышен звук удаляющихся шагов. Сердце Габриэля бешено колотится, и все, что он может сделать сейчас, это затаиться. Через какое-то время остаются только крики ворон, и Габриэль решается выбраться на поверхность. При виде серого, затянутого тучами неба на душе становится легче. Габриэль смотрит в сторону обрыва, но мусоровозов там нет. Людей Саркова уже тоже нет. Габриэль уныло смотрит на пустырь, заваленный мусором. «Меня выбросили на свалку», – думает он. Едва ли Юрий мог выразить свое отношение к случившемуся более прозрачно. Вопрос только в том, зачем Сарков прислал этих двоих типов забрать его отсюда. Всепоглощающее чувство заброшенности в этом мире охватывает Габриэля, проникает в отдаленнейшие закоулки его души. Дэвид ему не верит, полиция хочет его арестовать, а Лиз захватил какой-то психопат, пытающийся отомстить, и Габриэль понятия не имеет, за что. Мир словно разваливается на части. |