Онлайн книга «Медный всадник»
|
Вернуться, чтобы найти его. Глупо. Глупо и смешно. Хоть бы выйти из этого с честью и найти дорогу домой! Автобус понемногу пустел. Наконец не осталось никого, кроме Татьяны и военного. Еще одна остановка. Автобус рванулся вперед. Татьяна совсем запуталась. Что же теперь делать? Он словно к месту прирос. Она попыталась было сойти на следующей остановке, но вездесущая кондукторша не преминула вмешаться: – Что ты тут потеряла, девочка? Здесь ни одного дома нет, только промышленные постройки. Или свидание назначила? В таком месте? – Н-нет, – пролепетала она. – Тогда жди. Следующая – конечная. Татьяна, сгорая от стыда, шлепнулась на место. Автобус подкатил к пыльной площадке. – Конечная! – объявил водитель. Татьяна снова окунулась в пыльную жару, очутившись в конце пустынной улицы. Повернуться она боялась. Как и встретиться с ним глазами. Она судорожно прижала руку к груди, пытаясь немного замедлить стук неугомонного сердца. И что теперь? Остается только сесть в автобус и отправиться в обратный путь. Она медленно отошла от остановки. И только после этого, набрав в легкие как можно больше воздуха, Татьяна наконец чуть повернула голову вправо. Он шел рядом, жизнерадостно ей улыбаясь. До чего же у него зубы белые! Она невольно улыбнулась в ответ. Должно быть, на ее лице отразилось облегчение. Облегчение, тревога и беспокойство одновременно. И что-то еще. – Ладно, сдаюсь! – ухмыльнулся военный. – Куда вы едете? Что она могла ответить? Он действительно говорит с акцентом. Очень правильно, но с акцентом. Она попыталась сообразить, что это за выговор такой и откуда он родом. Грузия? Или, может быть, Армения? Откуда-то с Черного моря. От него даже вроде бы пахнет соленой водой. – Вы что-то спросили? – выдавила она. Военный снова улыбнулся: – Куда вы едете? Глядя на него, Татьяна едва шею не свернула. Она такая маленькая, а он… верста коломенская! Даже на высоких каблуках она едва доходила ему до плеча. Кстати, не забыть спросить его и насчет роста. Где рождаются такие гиганты? Они нелепо торчали посреди улицы. Сегодня на остановках почти никого не было: люди томились в километровых очередях. Одна она бьет баклуши, вместо того чтобы выполнять поручение отца. – Кажется, я проехала остановку, – пробормотала Татьяна. – Придется возвращаться. – Какую остановку? – вежливо осведомился он, все еще стоя на месте и не делая попытки приблизиться. – Какую? – тупо повторила она. Страшно подумать, во что превратилась ее прическа. Она никогда раньше не красилась, но сейчас отдала бы все за губную помаду. Ну хоть что-то, лишь бы не чувствовать себя глупой дурнушкой! – Давайте перейдем улицу, – предложил военный. Татьяна молча пошла за ним. – Хотите сесть? – Он показал на скамью около остановки. – Можно спокойно подождать следующего автобуса. Они сели. Он придвинулся к ней слишком близко. – Знаете, это ужасно странно, – начала Татьяна, старательно откашлявшись. – Моя двоюродная сестра Марина живет на Полюстровском… Я собиралась туда… – Полюстровский? Но это в нескольких километрах отсюда. Остановок десять! – Должно быть, задумалась и… – выдохнула Татьяна, краснея. Он серьезно кивнул: – Не волнуйтесь. Я доставлю вас до места назначения. Через несколько минут придет автобус. Татьяна исподлобья взглянула на него: – А… а куда ехали вы? – Я? Я на службе. Патрулирую город. Глаза его весело искрились. Ну вот, так ей и надо. Он просто патрульный, а она добралась едва ли не до Мурманска. Идиотка несчастная! Пристыженная, раскрасневшаяся, она неожиданно пошатнулась, поспешно опустила глаза и, кажется, на несколько секунд потеряла сознание. – Если не считать мороженого, – едва ворочая языком, объяснила она, – я сегодня ничего не ела. Солдат поспешно обнял ее за плечи и спокойно, но твердо приказал: – Нет. Нет, не падайте в обморок. Сейчас все пройдет. И она не упала. Правда, голова кружилась, и глаза застилал туман, но она все равно ощущала его запах, мужской, приятный. От него не пахло ни водкой, ни потом, как от большинства знакомых мужчин. И это не «Шипр» и не «Тройной одеколон», которым пользовались дед и отец после бриться. Тогда что? Его собственный запах? – Простите, – слабо выговорила Татьяна, пытаясь встать. Он ей помог. – Спасибо. – Не за что. Легче? – Все в порядке. Думаю, это от голода. Он по-прежнему держал ее. Широкая ладонь, размером с целую небольшую страну вроде Польши, лежала на ее плече. Татьяна выпрямилась, и он убрал руку, оставив теплый островок на том месте, где лежали его пальцы. – А может, и от жары, – покачал головой военный. – Ничего, обойдется. А вот и наш автобус. Автобус оказался тем же самым. При виде молодой пары кондукторша подняла брови, но ничего не сказала. На этот раз они сели вместе. Татьяна – у окна. Молодой человек положил руку на спинку ее сиденья. Смотреть на него вблизи оказалось практически невозможным. Как и укрыться от его взгляда. Но разве не этого ей хотелось? – Обычно я не падаю в обморок, – буркнула она, старательно пялясь в окно. Ложь. Она хлопалась без чувств по любому поводу. Стоило кому-то стукнуть стулом за спиной, и она валилась на пол без сознания. Школьные учителя раза два-три в месяц посылали домой записки, извещая об очередном обмороке. Она набралась храбрости и взглянула на него. Тот широко улыбался. – Как вас все-таки зовут? – Татьяна, – ответила она, замечая легкую тень щетины на его подбородке, плавную линию носа, черные брови, серый шрамик на лбу. Где он успел так загореть? Открытые в улыбке зубы кажутся неестественно белыми. – Татьяна, – повторил он своим низким баритоном. – Таня? Танечка? – Таня, – кивнула она, подавая руку. Маленькая тонкая белая ладошка исчезла в его огромной, теплой, темной. Она подумала, что он наверняка ощущает стук ее сердца в пальцах, запястье, венах под кожей. – Александр, – представился он, не выпуская ее руки. – Какое красивое русское имя. Татьяна! – И Александр тоже, – проговорила она, опуская глаза, неохотно отнимая руку и поворачиваясь к грязному окну. Интересно, часто ли его моют? Все, что угодно, лишь бы не думать. Лишь бы не воображать, что он вот-вот попросит ее не уходить, повернет лицом к себе и… |