Онлайн книга «Поймай меня, или Моя полиция меня бережет»
|
Я только руками развела. Мердоку действительно с самого первого дня поручали только самые серьезные дела. Теперь-то я знала почему, но не могла поделиться этим знанием с МакНагом. – И я уверена, – вдруг выпалила девушка, сжимая ремешок сумочки, как спасательный круг, – Ваня ничего не крал! – С-с-с чего вы взяли? – поинтересовался МакНаг. – Он не мог! – Она гордо вскинула подбородок с ямочкой и смело взглянула в змеиные глаза следователя. – Ваня мне поклялся, что больше никогда-никогда! МакНаг, не сдержавшись, прошипел что-то раздраженное, а я покачала головой. Ох уж мне эти влюбленные девицы! – Можно? – спросила я, заглянув в кабинет Мердока. – Я привела… кхм, ту самую особу, которая принесла передачу Сидорову. Надо же, я даже имени ее не спросила. Позор на мои погоны! – Разумеется, – откликнулся Мердок, поднимая голову от бумаг. Выглядел он заметно посвежевшим. Видимо, сказалось благотворное воздействие рабочего места. Эх, начальник-зануда – куда ни шло, а вот трудоголик… Я тяжко вздохнула и распахнула дверь пошире, пропуская девицу. При виде этой «ромашки» Мердок дернул уголком рта и чуть прищурился. – Где Ваня? Что с ним?! – с порога вскричала она, не дав следователю произнести ни слова. – Вопросы здесь буду задавать я, – заметил Мердок бесстрастно. – Тем более что вы – постороннее лицо и не вправе получать информацию о состоянии здоровья господина Сидорова. – Я не посторонняя! – возразила девушка запальчиво, сжимая сумочку с такой силой, что побелели пальцы. – Мы с Ваней любим друг друга. – Весьма рад за вас. Однако с точки зрения закона вы лишь сожительница, посему… – Никакая я не сожительница! – вскинулась она, зачем-то торопливо раскрывая сумку. – Мы же подали заявление! Я сейчас вам покажу… Вот! И, шагнув к Мердоку, протянула ему какую-то бумажку. Он быстро пробежал глазами короткий текст и слегка наклонил голову. – Приношу свои извинения, госпожа Соловьева, – произнес Мердок ровно. – Как невеста господина Сидорова вы, безусловно, вправе интересоваться его здоровьем. Однако как подозреваемая… – Что?! – Соловьева побелела как снег и в ужасе уставилась на Мердока. Он сжал губы и окинул ее далеким от приязни взглядом: – Факты свидетельствуют, что вы могли отравить вашего… хм, жениха. И будьте любезны меня не перебивать. – Но… – вякнула она слабо, покачнулась и почти упала на вовремя подставленный мной стул. Я села рядом, с интересом наблюдая, как Мердок додавливает Соловьеву. Хотя ее было даже немного жаль. Девочка ведь явно из хорошей интеллигентной семьи. Такие, как она, теряются от грубости и напора. – Мотивом могла послужить ревность, – продолжал тем временем Мердок. – Или, скажем, если господин Сидоров передумал на вас жениться… – Нет! – Соловьева вскинулась (откуда только силы взялись?) и заговорила быстро, горячо: – Вы должны мне поверить! Я бы никогда, никогда не сделала такого! Я люблю Ваню! Мердок поморщился – он, как и все мужчины, не очень-то доверял эмоциональным аргументам – и возразил: – Однако господин Сидоров – не слишком законопослушный субъект и вполне мог, скажем так, обижать вас. – Никогда! – Соловьева прижала ладонь к маленькой груди. – Мы с Ваней любим друг друга. И он поклялся мне, что больше не будет воровать! Почему вы мне не верите?! Мердок подался вперед и вперил в нее тяжелый взгляд. Она что-то пискнула и испуганно отшатнулась. Коршун нападает на цыпленка, не иначе! – Потому что состояние господина Сидорова стабильно тяжелое, – раздельно, как ребенку, пояснил Мердок. – И отравился он продуктами, которые именно вы ему принесли. Кстати, если он нарушил данное вам обещание не красть, вы могли пожелать его наказать. В данном случае у меня достаточно оснований вас подозревать. Соловьева всхлипнула, зажмурилась, а потом встала. – Вы можете меня арестовать, – сказала она с отвагой обреченности. – Только прошу вас, пустите меня к Ване! – Чтобы вы доделали то, что не сумели довести до конца раньше? – осведомился Мердок очень сухо. Соловьева отчаянно замотала головой: – Я бы никогда такого не сделала! Ну хотя бы скажите, что с ним? Я ведь все свежее купила, честное слово! Только мясо взяла из холодильника. Это оно испортилось, да? – Боюсь, отравленное яблоко случайно испортиться не могло, – заметил Мердок холодно. – Что? – Девушка хлопнула глазами и опустилась на стул. – К-к-какое еще яблоко? – Отравленное, – повторил следователь и вдруг хлопнул ладонью по столу: – Хватит изображать оскорбленную невинность! Признавайтесь, это вы сделали?! «Да ведь он сейчас Чандлера пародирует!» – поняла я вдруг и развеселилась. Выходит, он и без своих обычных расшаркиваний умеет обходиться. Даже манера речи поменялась… Ну артист! Соловьева сглотнула: – Но я не передавала никаких яблок! Мердок сузил глаза: – Вы уверены? Можете в этом поклясться? – Да-да! – Она закивала и обхватила себя руками. В прохладе кабинета ее била крупная дрожь. – Там были мясо, огурцы, хлеб и четыре яйца. – А питье? – Мердок задумчиво барабанил пальцами по столу. – Не было никакого питья. Мне сказали, что нельзя… ну, ничего такого. Только простые продукты, чтоб было видно, что там. Следователь прищурился, изучая ее, как колбасу в витрине. Свежая? Не очень? – А кому вы отдали продукты? – Я же не знаю, как его зовут! – Девушка прикусила губу и объяснила: – Он там при входе сидит, обещал все передать. Продукты и… – Она добавила совсем тихо: – И деньги. Он сказал – надо. Мы с Мердоком молча переглянулись. – Будьте любезны, назовите свое полное имя, дату и место рождения, – произнес он, вынимая блокнот. – А… – Девушка распахнула ротик, но сникла и послушно назвала требуемое. Далее она так же смирно продиктовала свой адрес, номер блюдца, место учебы и все прочие формальные сведения. – Вы пока можете быть свободны, – разрешил Мердок, получив подпись Соловьевой на протоколе допроса. – Я… Можно я пойду к нему? Глаза ее горели такой отчаянной надеждой, такой готовностью бежать за любимым хоть по снегу босиком, что Мердок вздохнул и написал несколько строчек на вырванном из блокнота листке. Аккуратно сложил и протянул Соловьевой: – Возьмите. |