Онлайн книга «Коронация любви»
Так они танцевали, зажигая всех собравшихся своей неуемной энергией. Затем музыка изменилась, сделалась нежной и чарующевлекущей. К танцующим присоединились певцы. В хоре были не только женщины, но и мужчины. Мелодия казалась волшебной, голоса сливались в единстве не только с музыкой скрипок и лютни, но и с теплом костра, со светом звезд и темной синевой неба над головой. Лунный свет объединял все происходящее на земле, накидывая и на дворец, и на людей вокруг костра серебряную вуаль. Поначалу пение раздавалось негромко и не слишком уверенно, словно звон небольших серебряных колокольчиков, но понемногу оно, подобно танцу, набирало силу, превращаясь в мощный и призывный поток голосов. Алдрина ощущала, как звуки увлекают ее за собой: она забыла о своем земном существовании, сердце вылетело из груди и воспарило в ночном воздухе. Все выше и выше взлетала мелодия песни, и все стремительнее кружились в танце цыганки. Движения танцовщиц воплощали в себе всю полноту жизни: они точно отражали и мелодический рисунок скрипок, и накал страстей, который несла в себе музыка. Наконец звучание инструментов достигло таких высот, что танцующим уже не хватало места на земле. Они рвались в воздух. Именно в этот момент и начались знаменитые прыжки через костер. Музыка словно несла людей на своих крыльях, так легко и грациозно они летали над яркими языками пламени. Душа Алдрины переполнилась. Краски и ритм мощного потока музыки захлестнули ее настолько, что она с трудом выдерживала их наплыв. Казалось, от напряжения сердце разорвется на части. Музыканты словно почувствовали предел человеческих эмоций и внезапно заиграли совсем по-другому: неистовство, энергия и вызов сменились нежностью, лаской и сочувствием. Казалось, будто после дождя, грозы и бури природа успокоилась, и на небе встала нежная семицветная радуга. Алдрина затаила дыхание. И тут, неожиданно для самой себя, она обнаружила, что крепко держится за руку Джуро. Да и сам Джуро смотрел вовсе не на танцующих и поющих цыган, а на свою увлеченную и забывшую обо всем на свете спутницу. Девушка глубоко вздохнула, словно все это долгое время и не дышала вовсе. Потом, слегка вздрогнув, словно сбрасывая напряжение, вынула свою руку из руки Джуро. — Я так и знал, что на вас это произведет столь сильное впечатление, — странным, глухим от волнения голосом произнес он. — Но это же невозможно! Невозможно воспарить духом так высоко! — горячо воскликнула она. Музыка смолкла. Танцовщицы остановились, подняв руки к звездам. Совершенное молчание воцарилось вокруг — и среди людей, и в природе, — и эта тишина казалась всем продолжением музыки, улетающей в небеса. Постепенно гул разговоров ожил. Алдрина тоже начала понемногу возвращаться к действительности и вскоре заметила, что совсем неподалеку от них расположилась слишком шумная группа людей, разговаривающих и смеющихся так, словно они чрезмерно разгорячились от выпитого вина. Как раз в этот момент от пьяной компании отделились двое мужчин в богатых нарядах и направились к гостям. Подойдя вплотную, они обратились к Джуро на непонятном Алдрине языке. Ей очень хотелось знать, что они говорят ему. Со стороны казалось, что он упорно отказывается сделать что-то, чего они требуют. Но мужчины настаивали. Повернувшись к Алдрине, Джуро пояснил: — Эти люди явились по приказу принца страны Ксанте Терома. Он послал за нами, чтобы они привели нас к нему. Боюсь, что нам придется повиноваться. Алдрина не на шутку испугалась. Она прекрасно помнила все, о чем шептались во дворце, передавая друг другу рассказы о похождениях принца. Джуро направился вслед за посыльными и скоро понял, что и сам принц находится здесь же — он был среди шумной подвыпившей группы, толпившейся на террасе. Сопровождающие в богатых ливреях шли по обе стороны от Джуро и Алдрины, и молодым людям не оставалось ничего, кроме как приблизиться к компании, в которой при ближайшем рассмотрении оказалось не меньше двадцати человек. Все они окружили главного, сидящего в дорогом, очень красивом кресле, скорее напоминающем трон. Нервничая, Алдрина снова невольно взяла Джуро за руку. Его пальцы с готовностью сжали ее, и девушка ощутила их силу и теплую энергию. «Он обязательно защитит меня, — подумала она, успокаиваясь. — С нами не может случиться ничего плохого». Но, говоря себе эти слова, она совсем не представляла, от кого и от чего именно ему предстоит ее защищать. Идти пришлось недолго: всего лишь через пару минут Алдрина и Джуро оказались возле человека на троне. Это и был сам принц Тером. А рядом с ним — по правую и по левую руку — сидели две слишком откровенно накрашенные и чересчур сверкающие и звенящие украшениями женщины. Стоящие вокруг мужчины вели себя невероятно развязно, создавая шум и суету. Одного лишь взгляда на них оказалось достаточно, чтобы развеять все сомнения относительно количества выпитых ими крепких напитков. Сам принц развалился в кресле, словно пребывая в состоянии абсолютного и ничем не нарушаемого блаженства. Едва взглянув на этого человека, Алдрина сразу поняла, что рассказы о нем, которые ей довелось слышать, вовсе не были преувеличением. Он, без сомнения, вел самую развратную жизнь: под глазами набрякли мешки, заросшее недельной щетиной лицо потеряло форму, а мутный взгляд заплывших глаз красноречиво выдавал все зло и многочисленные пороки, гнездившиеся в его душе. Несмотря на растерянность, девушка твердо помнила, что должна вести себя, как настоящая цыганка, поэтому постаралась присесть перед принцем в поклоне как можно ниже. Джуро тоже поклонился в пояс. Едва Алдрина поднялась, принц заявил, обращаясь к Джуро: — Какую прелестную цыганочку ты привел, парень! Сколько за нее просишь? Тером говорил по-гречески, и Алдрина без труда поняла все его слова. В то же самое время она не могла поверить, что он сказал именно это. Такого просто не может быть! Она наверняка что-то не так расслышала. Джуро вновь слегка поклонился. — Ваше королевское высочество изволят льстить моему самолюбию, — спокойно и тоже по-гречески заговорил он, — поскольку я принимаю эти слова как комплимент. Однако эта женщина не продается! — Глупости! — резко бросил принц. — Каждая женщина имеет свою цену, а за такую изысканную безделушку я заплачу тебе хорошие деньги! Стоило принцу произнести это, как его приспешники разразились взрывом хохота. А один-два голоса из окружения сипло произнесли: — Заставь его платить! Он вполне может себе это позволить. Пусть платит за то, чего так желает! |