Онлайн книга «Лекарство от меланхолии (сборник)»
|
– Я не вижу! – Гомес прищурился и приложил ладонь козырьком к глазам. – Что он там делает? Мартинес тоже посмотрел. Да, там, в глубине бара, белое снежное пятно, идиотская ухмылка Ваменоса и клубы дыма. – Он курит! – сказал Мартинес. – Он пьет! – сказал Домингес. – Он ест та́ко, – сообщил Вильянасул. – Сочное та́ко, – добавил Мануло. – Нет! – воскликнул Гомес. – Нет, нет, нет. – С ним Руби Эскадрильо! – Дайте-ка мне взглянуть! – Гомес оттолкнул Мартинеса. Да, это Руби – сто килограммов жира, втиснутые в расшитый блестками тугой черный шелк; пунцовые ногти впились в плечи Ваменоса; обсыпанное пудрой, измазанное губной помадой тупое коровье лицо наклонилось к его лицу. – Это гиппопотамша!.. – воскликнул Домингес. – Она изуродует плечи костюма. Посмотрите, она собирается сесть к нему на колени! – Нет, нет, ни за что! Такая намазанная и накрашенная! – застонал Гомес. – Мануло, марш туда! Отними у него стакан. Вильянасул, хватай сигару и та́ко! Домингес, назначь свидание Руби Эскадрильо и уведи ее отсюда. Andale, ребята! Трое исчезли, оставив Гомеса и Мартинеса подглядывать, ахая от ужаса, в окно. – Мануло отнял стакан, он выпивает вино! – Ole! А вон Вильянасул, он схватил сигару, он ест та́ко. – Хэй, Домингес отводит в сторону Руби! Вот молодец! Какая-то тень скользнула с улицы в дверь заведения Мурильо. – Гомес! – Мартинес схватил Гомеса за руку. – Это Бык Ла Джолья, дружок Руби. Если он увидит ее с Ваменосом, белоснежный костюм будет залит кровью, кровью!.. – Не пугай меня! – воскликнул Гомес. – А ну, быстрее! Они бросились в бар. Они были около Ваменоса, как раз когда Бык Ла Джолья сгреб обеими ручищами лацканы прекрасного костюма цвета сливочного мороженого. – Отпусти Ваменоса! – закричал Мартинес. – Отпусти костюм, – уточнил Гомес. Бык Ла Джолья и приподнятый вверх и приплясывающий на цыпочках Ваменос злобно уставились на непрошеных гостей. Вильянасул застенчиво вышел вперед. Вильянасул улыбнулся: – Не бей его. Ударь лучше меня. Бык Ла Джолья ударил Вильянасула в лицо. Вильянасул, схватившись за разбитый нос и с глазами, полными слез, отошел в сторону. Гомес схватил Быка за одну ногу. Мартинес за другую. – Пусти его, пусти, peon, coyote, vaca! Но Бык Ла Джолья еще крепче ухватил ручищами лацканы костюма, и все шестеро друзей застонали от отчаяния. Он то отпускал лацканы, то снова мял их в кулаке. Он готовился как следует рассчитаться с Ваменосом, но к нему снова приблизился Вильянасул с мокрыми от слез глазами. – Не бей его, бей меня. Когда Ла Джолья снова ударил Вильянасула, на его собственную голову обрушился сокрушительный удар стулом. – Ole! – воскликнул Гомес. Бык Ла Джолья пошатнулся, заморгал глазами, словно раздумывая, растянуться ему на полу или не стоит, однако не отпустил Ваменоса. – Пусти! – закричал Гомес. Один за другим толстые, как сосиски, пальцы Быка разжались и отпустили лацканы костюма. Через секунду он уже неподвижно лежал на полу. – Друзья, сюда! Они вытолкнули Ваменоса на улицу; там с видом оскорбленного достоинства он высвободился из их рук. – Ладно-ладно, мое время еще не истекло. У меня еще две минуты и десять секунд. – Что? – возмущенно воскликнули все. – Ваменос, – сказал Гомес, – ты позволил, чтобы гвадалахарская корова села тебе на колени, ты затеваешь драки, ты куришь, пьешь, ешь та́ко, а теперь еще осмеливаешься говорить, что твое время не истекло! – У меня еще две минуты и одна секунда. – Эй, Ваменос, ты сегодня шикарный, – донесся с противоположного тротуара женский голос. Ваменос улыбнулся и застегнул пиджак. – Это Рамона Альварес. Эй, Рамона, подожди! Ваменос ступил на мостовую. – Ваменос! – умоляюще крикнул вдогонку Гомес. – Что можешь ты сделать в одну минуту… – он взглянул на часы, – и сорок секунд? – Вот увидите. Рамона! Ваменос устремился к цели. – Ваменос, берегись! Удивленный Ваменос круто обернулся, увидел машину и услышал скрежет тормозов. – Нет! – завопили пятеро друзей на тротуаре. Услышав глухой удар, Мартинес содрогнулся. Он поднял голову – казалось, кто-то швырнул в воздух охапку белого белья. Он закрыл глаза. Теперь он слышал каждый звук. Кто-то с шумом втянул в себя воздух, кто-то громко выдохнул. Кто-то задохнулся, кто-то застонал, кто-то громко взывал к милосердию, а кто-то закрыл руками лицо. Мартинес почувствовал, что сам он колотит себя кулаками в грудь. Ноги его словно приросли к земле. – Я не хочу больше жить, – тихо сказал Гомес. – Убейте меня кто-нибудь. Тогда, неуклюже покачиваясь, Мартинес взглянул на свои ноги и приказал им двигаться. Он наткнулся на кого-то из друзей – они все теперь двинулись вперед. Они пересекли улицу, тяжело, с трудом, словно перешли вброд глубокую реку, и обступили лежавшего Ваменоса. – Ваменос! – воскликнул Мартинес. – Ты жив? Лежа на спине, с открытым ртом и крепко зажмуренными глазами, Ваменос тряс головой и тихо стонал. – Скажите мне, о, скажите мне… – Что тебе сказать, Ваменос? Ваменос сжал кулаки, заскрежетал зубами: – Костюм… что я сделал с костюмом… костюм, костюм! Приятели нагнулись к нему пониже. – Ваменос!.. Он цел. – Вы лжете! – крикнул Ваменос. – Он разорван, он не может быть не разорван, он разорван весь… и подкладка тоже! – Нет. – Мартинес стал на колени и ощупал костюм. – Ваменос, он цел, даже подкладка. Ваменос открыл глаза и наконец дал волю слезам. – Чудо, – рыдая, вымолвил он. – Славьте всех святых. – Он с трудом приходил в себя. – А машина? – Сшибла тебя и скрылась! – Только сейчас Гомес вспомнил о машине и гневно посмотрел вдоль пустой улицы. – Счастье его, что он успел удрать. Мы бы его… Все прислушались. Где-то вдалеке завыла сирена. Кто-то вызвал «Скорую помощь». – Быстро! – яростно выкрикнул Ваменос, ворочая белками. – Посадите меня! Снимайте пиджак! – Ваменос… – Замолчите, идиоты! – орал Ваменос. – Пиджак! А теперь брюки, брюки, побыстрей! Вы знаете докторов? Вы видели, какими их показывают в кино? Чтобы снять брюки с человека, они разрезают их бритвой. Им плевать! Они сущие маньяки. О господи, быстрее! |