Онлайн книга «Орешек для трёх Золушек»
|
– Я боюсь даже за нее взяться, – шепнул старший механик Никите, когда тот прибыл в сервис. – Хозяин или пристрелит, или дом отберет. – Не отберет, – в ответ вздохнул Никита. За время работы в сервисе он повидал многое, стал неплохим психологом, и сейчас что-то ему подсказывало, что история не так проста. Больно странно вел себя хозяин желтого авто. Никита с серьезным видом походил вокруг автомобиля, а потом предложил пострадавшему: – Пойдемте, оформим договор, а потом я вас приглашаю к себе. Отдохнете, пообедаете. Ну, если у вас в городе больше нет никого. А если и есть, все равно приглашаю… Пострадавший чертыхнулся, подписал договор на ремонт и проследовал за Никитой. Обед был самый простой, какой мать готовила чаще всего: суп из куриных потрохов, салат из редиски и огурцов, жареная печенка с картошкой. Да, еще соленые помидоры, которые Никита делал сам. Пострадавший сначала хмурился, потом опрокинул рюмку смородиновки, заел горячим супом и разомлел. – Вкусно, сами готовите? – он посмотрел на Никиту. – Конечно, – не удивившись, ответил тот. – Вкусно… – повторил гость похвалу и запил ее еще одной рюмкой смородиновки. – Я что хотел спросить, вам обязательно надо на своей машине возвращаться? – Никита встал, чтобы нарезать хлеба. – А на чем еще? Я без нее не уеду и с эвакуатором ее не отправлю. – Почему? – Так, – туманно ответил гость. – А если мы не справимся? – Голову сниму. – Но машину уже испортим. – Ты чего, серьезно? – Серьезно. – А что же молчал? Договор липовый подписывали? – Так ее еще не делают. И печать, если вы заметили, я пока не поставил. Специально. Чтобы иметь время предупредить вас о последствиях. – У вас в городе еще кто-нибудь занимается такими работами? – Нет, никто не возьмет вашу машину. – Ежу понятно! Ну, и что теперь?! – Ничего, надо просто организовать отправку автомобиля. Позвоните, у вас же есть обслуживающая компания. У таких машин специальные сервисы. – Не могу позвонить. – Почему? Тут Никита вдруг все понял. – Она не ваша? – Не моя. По доверенности езжу. – Господи, а я уж думал… – Нет, я в службе безопасности. Работаем с одним человеком. Охраняем и все такое. Я машину должен был отогнать знакомым, пока хозяин в командировке. Черт меня дернул этот крюк сделать! У меня тут приятельница недалеко живет… «Понятно, – подумал про себя Никита, – ты, братец, даже не козел. Ты – козлище… Это же надо такое придумать – машина как полгорода нашего стоит…» – Хорошо, а если бы вы попали в аварию на том шоссе, которое ведет прямо к тем самым знакомым хозяина? Все было бы нормально? – Ну, думаю, да. Через два часа старенький эвакуатор, бодренько подпрыгивая на ухабах, вез авто к месту возможной аварии. Еще через некоторое время неудачливый путешественник объяснялся с шефом и максимум, что услышал, – это пару нецензурных слов и короткое распоряжение: «Решай проблему как хочешь, но машина должна быть в сервисе у «официалов»!» Путешественник перекрестился и чуть не облобызал Никиту. – Не, погоди, – остановил тот мужика, – ты скажи, может, мне кто-нибудь посодействует из твоих крутых знакомых? Ну, есть хоть кто-то, кто сумеет повлиять на наших местных? И Никита коротко обрисовал проблему с покупкой дома. – Черт его знает! У начальства своего спрошу. Давай телефон. Они обменялись номерами, а через пару месяцев все бумаги были подписаны. – Спасибо. Только одно слово – кто? Кто помог? – Жена шефа. У нее там старые знакомые, – хмыкнул он. «Как все сложно и неожиданно просто!» – философски подвел итоги Никита. К частной собственности Никита привык быстро. Как только он заработал первые свои деньги и купил первые инструменты, он понял, что нет ничего серьезнее на свете, чем собственность. И неважно, чем ты владеешь, цветочным горшком, пилой или коровой. Важно, что это твое и ты имеешь возможность распорядиться «богатством» по своему усмотрению. А вот продукт твоей деятельности приносит тебе независимость, которая позволяет принимать самостоятельные решения… – Понимаешь, это и есть «вечный двигатель», – поделился как-то Никита с другом, – не надо ничего изобретать. Независимая деятельность человека и является вечным двигателем. – Человек смертен, – напомнил тот. – Кто же спорит, но к концу своей жизни он уже готов все передать детям, которые должны следовать его примеру и продолжить его дело. А они передадут своим детям. – А если они не хотят заниматься тем, чем занимался их отец? – Ты не понял сути – важно что-то делать. Приумножать достигнутое. Не останавливаться. Но совсем необязательно это понимать буквально. Хотя… Хотя в династиях есть что-то фундаментальное… Исторически прочное. К осознанию важности частной собственности Никиту подготовила и профессия историка. Все, что случалось с человечеством, и хорошее, и плохое, – так или иначе касалось земли, орудий производства, полезных ископаемых. – Человек не свободен. Вообще. Он привязан к миру, в котором живет. И переустраивает его по потребностям. Из этого следует, что то, чем он владеет, и является основой его жизни. Друг все это слушал и напоминал об искусстве, литературе, живописи. Но и на это у Никиты находился ответ: – Искусство – тоже объект собственности. Надо ли говорить, что при таком подходе покупка большого, старинного, хоть и порядком запущенного дома была предметом особой гордости. Никита чувствовал себя купцом, который обзавелся по меньшей мере прииском или пароходством. – Ну что ж, начнем, – говорил он, прохаживаясь по обветшалым этажам, где давно были сворованы двери, рамы, разобрана часть крыши. – Ты представляешь, сколько сюда надо вложить денег? – скептически говорили знакомые, оглядывая дом. – Представляю. А еще надо облагородить участок вокруг дома. Но ни одного дерева я не вырублю. Пусть растут. Дом окружали старые ветлы, несколько уже диких яблонь, в углу сада старым кирпичом краснел вросший в землю крепкий малюсенький флигелек, в котором пустили корни вьюны и дикая вишня. Лет сто пятьдесят тому назад, «при барине», здесь располагалась прачечная. Теперь в доме Никиты гостили архитекторы, строители и дизайнеры. Никита был требователен: – Внешние стены не трогать. Сохраняем все. Я смотрел – там даже фундамент крепкий. Он ни на сантиметр не опустился в землю. |