Онлайн книга «Сеанс гипноза»
|
«Разве сильные ломаются?» – не понимал Павел. Воз домашних проблем лег на плечи Стеллы. Отец давал буквально копейки, да и то очень редко. Лекарства, еда, одежда… Как жить? Стелла устроилась работать ночным сторожем. У нее появились деньги, она стала модно одеваться и одевать брата. Особая блажь Стеллы – галстуки, она прямо-таки заставляла насильно Павла надевать их, сама отлично вязала узлы. Он чувствовал себя куклой в руках сестры, но ее внимание нравилось ему. Бывало, правда, Стелла появлялась дома с синяками и ссадинами. На все вопросы Павла у нее был готов ответ: поскользнулась, упала с лестницы, ударилась о дверцу такси, случайно… таких «случайностей» было довольно много, но Павел верил. Мать умерла в страшных мучениях. Павел даже не плакал, когда слой земли накрывал мать… нет, женщину, которую он называл мамой. Отец окончательно слетел с катушек, пил, приводил мужиков и баб. Сальные шуточки в адрес Стеллы бесили Павла, он врезал замок в дверь комнаты сестры, а под матрац положил отточенный нож. Чаще ночевал у Стеллы, чувствуя себя уже ее защитником… – Гарпун! – звал из кухни Петюн. – Кушать подано, садитесь жрать. Павел закрыл спальню родителей, неуютную и мрачную. Свеча наплавила воска на пальцы, он, отделяя мягкую и теплую массу, сел за стол, в это время Петюн торжественно поставил литровую бутылку водки: – Отметим прибытие? – Что ж, можно. Хлопнули по полстакана, жадно набросились на вареную колбасу, яичницу, рыбные консервы. Когда Петюн поднес бутылку к стакану Гарпуна вторично, тот прикрыл ладонью верх: – Не буду, а ты как хочешь. Петюн не настаивал, знал: Гарпуна лучше не злить. Свою соточку белобрысый Петюн проглотил и порядком захмелел, впрочем, ему не так уж много и надо. Откинувшись на спинку стула, раскрасневшийся Петюн спросил: – Какие планы? – Сначала попробую ногу подлечить. – Дашь ломать?! – Посмотрим. Когда сняли гипс, выяснилось: нога срослась неверно. Предложили поломать и сращивать заново, иначе хромота на веки вечные останется. Гарпун был в ярости: чертовы костоправы издеваются! Неизвестно, что удержало его не сломать челюсть докторишке – пусть потом сращивает. Проклиная всех врачей подряд, Павел решился ехать домой и на месте думать, как быть дальше. – Есть у меня выход на спецов, – сказал он, – надеюсь, один знакомый посодействует. Проконсультируюсь сначала, а тогда решу: ломать или хромать. А потом… потом завершить надо дело и получить гонорар. Хотя… это надо сделать в первую очередь… или одновременно. – Хорошо пошла. – Петюн растирал область желудка. – Вмазать еще? Ты не против? – Вмажь. Только не нассы ночью под себя. – Шутишь? Я те не пацан слюнявый! – Петюн «вмазал» пятьдесят и разошелся, пережевывая колбаску: – А городишко прикоцанный, всеми цветами сверкает. Ух, и здорово жить на свете! Ничего, Гарпун, смело лечи ногу, я ж с тобой! Буду у тебя этим… этим… забыл! – Адъютантом? – Во-во! А кто такой ад… дъютант? – У генералов вроде секретарей. – Подмастерья? – Ну да, что-то вроде того. Ладно, спать пора, адъютант. Не тянуло Гарпуна трепать языком в этом доме, он пошел осматривать дом на предмет, где им спать, Петюн за ним ступал враскачку – малость передозировался парень. Открыв комнату сестры, Гарпун остановился на пороге. Петюн, просовывая голову из-за спины Павла, спросил: – Я здесь сплю? Пятерня Гарпуна опустилась на его физию и толкнула. Петюн замахал руками, отступая на пятках, врезался в стену. – Здесь сплю я, – сказал Гарпун. – А я где? – ничуть не обиделся Петюн. – Выбирай любую комнату, их еще три. – Я рядом. Мы теперь всегда будем рядом… Ты и я. Я тебя не брошу. Мы… Щуплое тело повалилось на кровать в комнате Павла и тут же заглохло. «Ну вот, уже “мы”! – подумал с усмешкой Павел. – Мы! Смешной пацан». Петюн не понимает, что они два разных механизма. Гарпун не братство, он один, волк-одиночка, «мы» ему не подходит. Петюн должен уяснить свое место, а станет наглеть… И снова усмешка тронула тонкие губы Павла: «Лучше пусть не пытается». Тем временем в комнату сестры заползла ночь. Затаив дыхание, она притворилась тихоней, но стоит сделать шаг в эту же комнату, как начнет оживать то, что Павел жаждал забыть. Всегда одно и то же. Не было минуты, проведенной в доме, чтобы Павла не окружали тени. В привидения он не верит, но нечто неживое здесь живет. Павел ясно различает шепот, движение в темноте и видит картины… Свободное время Стелла проводила с братом, водила его в кафе и кормила деликатесами, потом они гуляли по городу и в парках, Павел даже в читальном зале сидел как мышь, любуясь сестрой. Она выросла красивой черноволосой девушкой с синими глазами матери, высокая и тонкая, с ногами «от ушей». Мужчины провожали ее с восторгом и тоской во взоре. Павел мужал, сестра становилась идеалом женщины во всех отношениях. Когда Стелла купалась в старом корыте, оставшемся от прежних хозяев, просила Павла помыть спину. Сидела она, прикрыв грудь руками, из воды торчали острые коленки в мыльной пене, а он осторожно водил мочалкой по ее спине, шее, бокам… Пальцы случайно касались грудей, и Павла внутри обдавало кипятком. Потом он ждал, когда ляжет на ее кровать у стенки и будет наблюдать за приготовлениями сестры ко сну. Стелла засыпала почти сразу, а он, будто нечаянно во сне, обнимал ее, вдыхал запахи душистого мыла и долго не мог заснуть. Оргии отца оставались в другом измерении, уплывали далеко-далеко, а здесь – он и Стелла. Как-то раз Павел делал уроки, Стелла читала, лежа на кровати. Не постучавшись, ввалил подвыпивший отец: – Стелла, пойдем к нам. – Не пойду, – последовал ответ. Отец стащил за ногу девушку с кровати, поволок из комнаты, шипя: – Пойдешь, пойдешь! Иначе разорву сучку, я обещал… Тут-то и воспользовался Павел ножом из-под матраца, приставил его к горлу отца: – Пусти ее! Она сказала – не пойдет! – Ты кого защищаешь, сын? – вытаращился отец. – Ей с доставкой на дом, те же бабки! Ты что, не знаешь? Она же проститутка, сын… Павел закричал, замахнувшись ножом. Но отец ловко вывернул руку, нож выпал, потом он толкнул сына в глубь комнаты. Ударившись о стену, Павел задел полку, на него посыпались книги, баночки с кремами, тюбики с помадой… Стелла перегородила дорогу наступавшему на юношу свирепому отцу: – Оставь его, я приду. – Не ходи! – подскочил Павел, но кулак отца вновь припечатал его к стене. – Я сказала – не трогай Павлика! – зарычала Стелла. – Для науки, – пояснил отец. – Вон с глаз, сукин сын, и до завтрашнего вечера не попадайся мне, паскуда… |