Онлайн книга «Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров»
|
– Может, кто-то видел, как это произошло? – спросил я уже почти без надежды. – Нет, – покачал головой Сина-ра. – Собрание было на Площади, забыл? Я думаю, нам нужно искать другое. – Что же? – Нужно понять, КТО мог знать о том, что Ши-те не полетит. Понимаешь меня? И это тот вопрос, ответ на который лучше знаешь ты сам. Моя помощь будет здесь скорее вредить… – Вредить? Что ты имеешь в виду? – Ничего конкретного, – замялся главный служитель. – Просто мое участие слишком… на виду. Понимаешь? Расследование порождает слухи. – Эти слухи уже есть? – Да-да, есть, – сдался Сина-ра. – Служитель, который искал факты, рассказал о внутренней угрозе женщине. Он планирует с ней инициацию. А сказать женщине – значит сказать всему женскому роду, ты знаешь… – Действительно опытный служитель, – съязвил я. – Жаль, что опытный не в тех вопросах. – Ну, такой вот, – Сина-ра снова изобразил кран с противовесом. – Это плохо, – выдохнул я. – Слухи и порождаемые ими страхи на руку предателю. Или предателям… – Да-да. Поэтому я не хочу привлекать к поиску внутренней угрозы слишком много людей и сил. – Это правильно. Или неправильно. Даже не знаю. – Я делаю то, что могу, но и ты должен внимательно смотреть по сторонам. Механики, ближайшее окружение Тот-ра, твое окружение – вот кто знал о самом удобном времени для атак. Понимаешь меня? Я молча кивнул. Так или иначе, Сина-ра был прав, прав абсолютно точно. Но мысль о том, что враг где-то рядом, среди тех людей, которых я знал, казалась невыносимой. – Мне пора идти, – сказал Сина-ра. – Слишком много забот на острове в последнее время. Всего не хватает – тканей, зерна, древесины. А это лишь начало тяжелого времени… От былой эйфории и подъема не осталось и следа. Им на смену пришла преступная жалость к себе. Преступная потому, что именно она разрушала волю сильнее, чем любые обстоятельства. «Неужели все это нужно только мне?» – подумалось. Конечно, я видел помощь от Тот-ра, Мику-ра или того же главного служителя, но в конечном итоге я оставался один на один как с внутренней угрозой, так и с храмовыми птицами. И сейчас я чувствовал совершенно отчетливо, что все вокруг, все люди на этом острове – лишь инертная масса, которая пассивно наблюдает за этим безнадежным противостоянием. И как так вышло, что именно я оказался на его острие? Как же получилось, что именно у меня есть все шансы оказаться если не первой, то обязательной его жертвой? У меня, обычного парня, который просто любит летать? Я ведь никогда не интересовался политикой. Я не относил себя ни к мистикам, ни к технократам. Не чувствовал ни малейшего разочарования, когда узнал, что как наездник потеряю все свои гражданские права. И этот человек – я сам – оказался щитом для чужих гражданских прав, политических убеждений и мировоззрений. Могу ли я что-то изменить? Вряд ли. Обстоятельства надежно связывают меня по рукам и ногам. Свобода принятия решений закончилась именно тогда, когда я первый раз вступил в бой с храмовыми наездниками. И теперь, даже если откажусь от борьбы, то мало что получу взамен. Ведь когда через несколько лун власть окажется в руках Храма, то я не смогу рассчитывать на снисхождение. Стану чужим для всех. А значит, обречен противостоять внутренней и внешней угрозе так, будто это мое личное дело. Так и бывает. Когда все складывается хорошо, легко и приятно почувствовать себя частью целого – общины, группы, народа. Когда все складывается хорошо, так приятно растворяться в радостях других людей, равно как и в своих радостях. Или помогать тому, кто в этом нуждается, но, в общем, является таким же, как ты сам. Но когда все плохо – ты один. Совсем один. Как если бы вдруг оказался в одиночестве на Площади, где только что были тысячи людей. В сложные моменты я чувствую это особенно остро. И когда расстояние от каждого, кто вчера казался таким же – частью тебя самого, увеличивается до невозможности, особенно легко понять, кто на самом деле близок в любых обстоятельствах. Кто остался на Площади, когда все другие исчезли. Я вдруг понял, что мне нужно срочно увидеть Миа-ку. Просто-таки необходимо, чтобы жить и двигаться дальше, зная, что во всем этом есть смысл. Проход за проходом, арка за аркой… Тесно застроенные умм-каны сменялись террасами или даже открытыми пространствами, а пустынные места – оживленными путями. Многие из тех, кто шел навстречу, узнавали и приветствовали меня открытыми ладонями. Я механически отвечал и думал, что, возможно, все не зря. Даже если для моей оболочки все закончится скорым разрушением, память о моей короткой борьбе проживет немного дольше. Но это было слабым утешением. Слишком слабым. Проходя мимо плавильных ям, я на некоторое время остановился. Там как раз шла плавка, и я вдруг отчетливо вспомнил, как, еще будучи новой жизнью, любил бывать здесь. Шипение горячего металла и мерный стук механических молотов уносили меня на много солнечных циклов назад, когда все было просто и ясно. Конечно, с тех пор многое изменилось. Изменилось даже здесь – в плавильных ямах. Теперь тут уже не услышать рева печей, где металл кипел в пламени огненного песка. За ненадобностью их разобрали, оставив лишь одну – на крайний случай. Теперь над ямами нависал тяжелый мост, на котором был установлен излучатель с солнечным камнем. Из-за барьера его почти не было видно, но ослепительный свет луча отражался на лицах механиков на мосту и стене технической башни по другую сторону плавильных ям. Все это накладывало на происходящее печать непознанного и непостижимого, внушало трепет случайным прохожим. Таким же, как и я сам. В умме Миа-ку, как обычно, пахло травами. Это делало ее еще более уютной, если вообще можно сделать еще более уютным жилище, обустроенное с таким вниманием. Здесь в каждой детали чувствовалось прикосновение Миа-ку, а любое свободное пространство на стене было украшено вышивкой. Нашлось место и для резной панели, которую я подарил своей женщине после первой инициации. Однажды. Когда-то очень давно. Теперь этот подарок выглядел наивно, но напоминал о многом. О том, о чем так приятно вспоминать. – Приятно видеть тебя, – услышал я голос Миа-ку. Как всегда, неслышно она появилась в умме. – Ждешь давно? – Нет. Совсем недавно, – в ответ я непроизвольно улыбаюсь и чувствую, как в груди становится тепло. – Была в умме общей с Тами-ра. – Где он теперь? – С другими новыми жизнями где-то в умм-кане. Хочешь, чтоб позвала его? – Потом… Я слишком соскучился, чтоб отпускать тебя теперь. Миа-ку улыбнулась и повязала волосы тончайшей синей лентой. Ее открытые уши дарили уверенность в том, что я здесь не зря. Что я не зря присутствую в ее жизни, а она – в моей. Я ждал, что Миа-ку сядет на постель рядом, но она только сказала: – Сделаю тебе напиток. |