Книга Дневник слабака 3. Последняя капля, страница 10 – Джефф Кинни

В том году я с нетерпением ждал обмена открытками. В ночь перед праздником я тоже тучу времени потратил и сделал крутецкую валентинку для девочки, её звали Наташа. Она мне тогда, типа, нравилась.

Я показал маме валентинку на предмет орфографии, но она заявила, что я написал нечто «не соответствующее возрасту». Она предложила мне просто купить для Наташи коробочку конфет-сердечек или типа того, но я чего-то не в восторге был от любовных советов мамы.

Все в школе ходили по классам и кидали свои валентинки в коробки, но СВОЮ я преподнёс Наташе лично.

Я дал ей время прочесть и стал с нетерпением ждать, что же она приготовила ДЛЯ МЕНЯ.

Она порылась в своей коробке и выудила покупную открытку, которая и предназначалась-то даже не мне, а её подружке Шантель. Шантель заболела в тот день и не пришла.

Наташа просто замалевала её имя и вписала моё.

Теперь-то вы понимаете, почему в этом году я не испытывал энтузиазма по поводу валентинок.

И вот ночью меня осенило: надо сделать открытки ДЛЯ ВСЕХ в классе, но не изощряться и выдумывать комплименты, а просто написать каждому ТО, ЧТО Я О НЁМ ДУМАЮ!

И открыточки не подписывать.

Кое-кто всё же слил училке про эти валентинки, и миссис Ризер принялась выяснять, кто их все написал. Я понимал: подозрение падёт на того, кто НЕ получит открытку, и подготовился. Для себя, любимого, у меня тоже была валентинка.

После обмена валентинками подошло время танцев. Вообще-то вечеринки полагается проводить вечером, но, наверное, среди родителей не нашлось желающих подежурить. Дискотеку втиснули в самую СЕРЕДИНУ учебного дня.

Где-то в 13:00 учителя начали отправлять всех на праздник. А тех, кто не был готов сдать два бакса за вход, сгоняли вниз, типа чтобы заниматься уроками, в класс мистера Рэя.

Но мы-то поняли: этот «класс» сильно попахивал наказанием.

Остальные набились в спортзал и РАССЕЛИСЬ по скамьям. Не знаю уж, как так вышло, но все парни сели с одной стороны, а девчонки – с другой. Как только народ собрался, учителя врубили музыку. Но тот, кто подбирал плейлист, был явно не в теме, что слушают в наши дни.

Минут пятнадцать никто и ПАЛЬЦЕМ не пошевельнул. А потом мистер Филипс, школьный психолог, и медсестра Роуэлл вышли на середину зала и начали танцевать.

Наверное, они думали, что раз ОНИ пляшут, то дети сразу же вытащатся к ним в компанию. Но эффект был другой – все словно примёрзли к своим местам.

Наконец миссис Мэнси, директор, взяла микрофон и сделала объявление: сидящие на местах болельщиков ОБЯЗАНЫ были спуститься и танцевать. За это она обещала каждому повысить на 20 % средний балл по физре.

Тут я и ещё пара парней попытались было смыться в класс мистера Рэя, но выходы охранялись учителями, и нас поймали.

Миссис Мэнси не шутила – и про физру тоже. Она принялась ходить по танцполу с физруком, мистером Андервудом, и он ДЕЛАЛ специальные записи.

Я уже почти полностью завалил физру, так что это был шанс, но при этом мне не хотелось выставлять себя идиотом. И я придумал! Я стал исполнять то движение, которое часто сходит за танец.

Тут кучка парней, которые тоже парились из-за оценок по физре и выползли на танцпол, увидели, что я делаю, и заценили мою идею. Они собрались вокруг меня и принялись ПОВТОРЯТЬ всё за мной.

О, только не это. Я стал оглядываться в поисках места, где можно было скрыться от них и танцевать себе с миром.

Но тут я увидел Холли. И вспомнил, зачем вообще притаранился на эти дурацкие танцы!

Холли зажигала с подружками в самой середине зала. Я стал продвигаться в её сторону, продолжая танцевать шаг за шагом.

Девочки плясали кучкой и, кстати сказать, это ОЧЕНЬ здорово у них получалось. Почти профессионально. Наверное, это всё потому, что они всегда смотрят MTV.

Холли была в самом центре. Я шагал ВОКРУГ них, пытаясь подобраться поближе, но у меня ничего не вышло.

Наконец Холли взяла паузу и вышла из круга попить – это был шанс!

Когда я уже почти дошаркал до Холли и собирался сказать мегаклассную шутку, на нас НИОТКУДА выпрыгнул Фригли.

У него всё лицо было в глазури от кексов, которые лежали на фуршетном столе, – он, видно, уже хорошенько упоролся глюкозой и был не в себе.

Этот болван АБСОЛЮТНО, полностью, окончательно зарубил всё, что могло бы стать поворотным моментом в наших отношениях с Холли.

Танцы вскоре закончились, и мои шансы произвести на неё впечатление остались лежать под скамьями в спортзале. После школы я пошёл домой в одиночестве. Я ПРОСТО не хотел никого видеть.