Книга Реактивный шторм, страница 53 – Александр Тамоников

— Кому какое дело до действий командира? Я и раньше часто брал машину. В личных целях.

— Понятно. Тогда выезжаем.

— Прошу. — Майор указал на выход во двор.

Вскоре «УАЗ» остановился за рощей.

До дома, в котором содержался предатель, сирийский майор и русские спецназовцы прошли садами, постарались не светиться.

Курко доложил, что Аксар вел себя настолько тихо, что приходилось спускаться к двери подвала и слушать, не повесился ли он.

— И как бы ты услышал, если бы он повесился?

— Как-нибудь услышал бы.

— Вы уверены, Борис, что сумеете успокоить главарей банды? — спросил Батал.

— Зачем бы я приехал сюда? Вы только переводите точнее.

— За это не волнуйтесь.

Батал открыл дверь, зашел в темный подвал. За ним шагали Смирнов и Соболь. Курко остался наверху, наблюдать и охранять.

Соболь включил фонарь, захваченный в комнате.

Аксар, сидевший в углу подвала, поднялся. Выглядел он плохо. Мешки под глазами, неестественная серость лица. Впрочем, последнее могло лишь казаться при плохом освещении.

Смирнов подошел к пленнику, достал его сотовый телефон, включил, указал на высветившийся номер пропущенного звонка и спросил:

— Кто это звонил?

— Это номер Файдара. Что сделали вы, когда прошел сигнал вызова?

— Отключил телефон. Или у вас было предусмотрено что-то иное в случае невозможности ответа?

— Нет, вы сделали все правильно. Отбой и есть сигнал отсрочки разговора.

— Хорошо. Теперь слушай внимательно. На базе вполне может находиться как минимум еще один агент Файдара. Если таковой существует, то он уже, конечно, сообщил главарю о твоей командировке. Но тогда у Файдара возникнет вопрос. Почему ты не сказал о ней Икраму, когда связывался с ним. Это подозрительно. Потому для Файдара ты озвучишь несколько иной вариант.

— Какой?

— Слушай и хорошенько запоминай.

— Слушаю.

Смирнов говорил недолго, проинструктировал боевика и спросил:

— Ты все понял?

— Да.

— Тогда делаем так. Сейчас связываемся с Файдаром. Ты озвучишь то, что услышал от меня. Веди себя обычно! Замечу что-то неладное, не взыщи.

— Может, хватит мне угрожать?

Соболь изобразил удивление и проговорил:

— Это кто же тебе угрожает? Ты еще не знаешь, что такое реальная угроза спецназа. Тебя, придурок, предупреждают, потому как никому не хочется резать тебя на куски. А придется, если ты подашь сигнал тревоги. Мы об этом узнаем быстро!..

Смирнов прервал товарища.

— Еще раз спрашиваю, ты все понял? — спросил он арестанта.

— Да, господин старший лейтенант!

— Отлично! Держи свой сотовый, звони Файдару.

Предатель принял телефон, набрал номер и тут же услышал вопрос:

— Почему не ответил сразу?

— Извините, построение затянулось.

— С чем это связано?

— К нам на базу приехали русские специалисты, помочь в ремонте техники.

— У вас на базе русские?

— Да, старший лейтенант и прапорщик.

— Так ты об этом хотел сообщить вчера вечером?

— Не только.

— О чем еще?

— Тут такое дело, господин. Командир базы сделал мне замечание по форме одежды. Я не сдержался и ответил грубо. А он после потери вертолетов и пилотов до сих пор в ярости. Вот и отыгрался на мне.

— Что значит отыгрался?

— Он арестовал меня на двое суток.

— Домашний арест?

— Если бы.

— Но у вас на базе нет гауптвахты.

— Ваша правда, гауптвахты нет, но есть подвалы в брошенных домах. В один из них майор и посадил меня, официально же объявил о моей командировке в Хмеймим.

— А это ему зачем?

— У нас тут есть заместитель по воспитательной части. Он прислан из Дамаска, где, видимо, не очень довольны Баталом. Этот тип фиксирует каждое действие командира, даже не скрывает этого и наверняка докладывает в вышестоящий штаб. Я думаю, потому Батал и решил прикрыться несуществующей командировкой.

— Тогда у меня вопрос. Как ты сегодня оказался на разводе, если вчера вечером был арестован?

— Батал лично привез меня на развод и пригрозил увольнением, если я хоть близко подойду к заместителю по воспитательной части. После чего я отправился обратно в подвал.

— На сколько ты арестован, говоришь?

— На трое суток.

— И тебе оставили сотовый телефон?

— Сначала забрали, потом вернули. Он же чист, никаких посторонних номеров.

— Значит, ты не сможешь работать трое суток?

— Да.

— Плохо. Я хотел внедрить на базу еще одного человека, но положился на тебя. Ты же меня подвел.

— Виноват, господин, исправлюсь!

— Давай без этого. Я все понял. Пока будешь сидеть, на связь не выходи. Как освободят, тут же расскажи заместителю о беспределе командира. Этого Батала давно надо было убрать. Вот он сам и предоставил нам такой случай.

— Да, господин.

— Я все понял. До связи!

— До связи! — Аксар отключил телефон и передал его Смирнову.

Батал быстро перевел содержание разговора.

Старший лейтенант кивнул и сказал:

— Нормально получилось, и тон правильный, спокойный. Духи на трое суток забудут о своем агенте.

— Судя по разговору, у Файдара здесь нет второго человека.

— Это с его слов. Да, похоже, что нет. Однако это не повод расслабляться. Как говорил герой одного нашего очень популярного фильма, Восток — дело тонкое. Файдар тоже мог подстраховаться насчет второго агента. Ладно. Возвращаемся в часть.

— А сколько мне еще здесь сидеть?

— Ровно столько, на сколько ты арестован. Трое суток. Если, конечно, не нарушишь режим содержания. Тогда придется накинуть еще пару-тройку дней.

— А насчет питания как?

— Никак. Трое суток поголодаешь. Это полезно для организма. Вода у тебя есть?

— Есть.

— Этого хватит. Все! Веди себя тихо. Ты под охраной нашего офицера. О невесте не думай. Для нее ты в командировке, как и для всех прочих.

Аксар, склонив голову, прошел в угол, сел на прежнее место и попросил:

— Свет хоть включите. Он здесь проведен, нет только лампочки. А то неудобно.