Книга Лето придёт во сне. Часть 1. Приют, страница 39 – Елизавета Сагирова

– На учения? Знаю, – невозмутимо отозвалась подруга, – Сегодня у них тоже посвящение, только у нас в невесты, а у них в солдаты. А увезут первый раз, кажется в конце января и на месяц.

Я облегчённо передохнула. Значит, у меня ещё есть время, чтобы придумать, как мы с Дэном могли бы увидеться и поговорить. А Яринка продолжала:

– После этого их будут увозить каждые два месяца. Месяц там, месяц здесь.

– Откуда ты знаешь?

Она поморщилась:

– Отец любил про армию хвастать. Ему больше-то и вспомнить нечего. Сначала начинал бурчать, что мама ему сына родить не смогла, вот он бы его научил… а потом как пойдёт трещать, не остановишь! Это же не только в приюте так, но и везде. Раньше в армию забирали парней с 18-ти лет и сразу на год. А потом решили, что лучше будет вот так, с перерывами на учёбу, зато четыре года.

Мы свернули к стадиону, где весело гомоня, катались на коньках младшие мальчишки. Хотелось бы и мне так попробовать, но, увы, как я узнала здесь – спорт не для девочек. В Маслятах коньков у меня тоже не было, но на лыжах я ходила неплохо. Их, широкие лыжи, подбитые снизу шкурой изюбря, специально сделала для меня мама…

Яринка подумала о том же.

– У нас во дворе каток был, так мы с девчонками прямо на подошвах катались, когда никто не видел.

– Получалось?

– Да ну. Падали только. Но всё равно весело. Слушай, пошли за стадион, тайник посмотрим?

– А чего его смотреть, мы же ещё "Хроники" не дочитали.

– Просто так. Всё равно делать нечего.

С этим доводом я согласилась. И как оказалось – не зря. Когда Яринка, делая вид, что вытряхивает снег из ботинка, ухватилась за металлический столбик, её ноздри затрепетали, а зрачки расширились.

– Дайка…

– Что там? – я начала торопливо оглядываться – не смотрит ли кто на нас? Никто не смотрел. А Яринка уже выпрямилась, на миг незаметно сунув руку в карман. И радостно шепнула:

– Записка.

– Пошли в дортуар! Нет, там наверно девчонки. На лестницу!

Мы так торопились, что не стали подниматься на свой этаж, а достали послание Дэна между первым и вторым.

– Читай ты, – поскольку идея проверить тайник принадлежала Яринке, я уступила ей это право.

И Яринка шёпотом прочла.

– Завтра сразу после ужина, возле прудика, сядьте на последнюю от леса скамейку справа.

Мы помолчали, моргая.

– Чего?

– Сесть на скамейку после ужина, – машинально повторила я, – возле прудика. Что там делать?

Но Яринкины глаза уже горели привычным азартом.

– А вот и узнаем, – она порвала записку пополам, одну половинку сунула в рот, другую протянула мне.

Привычно уже давясь бумагой, я продолжала недоумевать. Вокруг прудика стоят шесть скамеек, по три с каждой стороны. Да, это место зимой было одним из самых безлюдных в приюте, но не настолько, чтобы там встречаться и болтать. Конечно, после ужина будет уже темно, и большинство воспитанников сядут смотреть телевизоры в гостиных, но ведь есть ещё окна и камеры. Ладно, будем надеяться на то, что Дэн как всегда знает что делает.

Остаток дня прошёл в поздравлениях и суматохе. После праздничного обеда вся наша группа собралась в гостиной и девочки принялись горячо обсуждать свои шансы на замужество. Чтобы не выделяться, я и Яринка посидели с ними, заодно с удивлением узнав, что наши шансы выше среднего. У меня – потому что пою в церковном хоре, что подчёркивает мою набожность, которая, как известно для девушки большой плюс, говорящий о её смирении и добродетели. У Яринки – потому что красивая. Набожность и смирение это конечно хорошо, но каждый мужчина хочет видеть рядом с собой красивую жену. Говорилось это с таким умудрённым видом, что я едва сдерживала смех. Одиннадцати-двенадцатилетние девочки, большая часть которых не помнит жизни вне приютских стен, рассуждают о том, чего хотят мужчины, с которыми они даже не общались! Умора.

Отсидев среди одногруппниц достаточный, как нам казалось срок для того, чтобы не прослыть белыми воронами, мы убрались восвояси. А точнее, Яринка отправилась в пошивочную, я – на спевку в церковь. Занятий по музыке в каникулы также не было, но наш маленький кружок продолжал собираться, чтобы поболтать и попеть.

Меня встретили аплодисментами. Я была самой младшей среди девочек-певчих, остальные уже прошли посвящение в невесты, и теперь от души поздравляли меня. Воспользовавшись случаем, я решила спросить у старших подруг о том, чего не допоняла со слов Агафьи. И это вылилось в неожиданно длинный разговор.

Мы как обычно сидели в маленькой комнатке за клиросом, Марфа Никитовна вскипятила для всех тёплый чай с мёдом, смягчающий горло до и после пения, и девочки пустились в воспоминания о своём посвящении.

– Меня выбрали уже через неделю, – грустно поделилась Аня из четырнадцатой группы, – Но я отказалась от общения с этим мужчиной.

– Почему? – хором спросили остальные.

Аня поморщилась.

– Он был старый и лысый. Некрасивый.

– Ой, у меня тоже! – подхватила Нюра, та самая, с которой я советовалась, собираясь проситься в певчие, – Меня три раза выбирали. И все три раза – старики.

– Прямо уж старики? – не поверила я.

– Ну не совсем конечно, но и не молодые. А я хочу молодого мужа.

Следом выяснилось, что и двух оставшихся девочек, Свету и Валю, мужчины приглашали к знакомству. Валю так целых четыре раза. Более того – сейчас она была помолвлена. Впрочем, новостью это оказалось только для меня.

– Я сначала тоже отказывалась, – поделилась Валя, – Потому что выбирали меня не старики конечно, но и не молодые, да ещё сплошь разведённые или вдовцы.

– А потом молодой попался? – заинтересовалась я.

Валя покачала головой.

– Нет. Но Пётр лучше остальных, те мне совсем не понравились. Надутые, как индюки, разговаривают свысока. А с ним проще было. Да и вообще, если постоянно отказываться, так и останешься ни с чем. Что бог даёт, то значит и надо.

– Так ты не влюбилась?

Старшие девочки снисходительно заулыбались, а Валя терпеливо пояснила:

– Любовь приходит со временем, уже в браке. Для начала хватит того, что мужчина тебя устраивает как человек.

Подобное объяснение мне совсем не понравилось. Живя в Маслятах, я, по малолетству не обращала внимания на то, как происходит общение у старших. Ребятня гуляла своей кампанией и не лезла к тем, кто уже вышел из детского возраста. Так называемым подросткам, юношам и девушкам. Было их немного, учитывая численность населения деревни, но шороху они задавали дай боже. И если парень с девчонкой вдруг выделяли друг друга среди остальных, то это никак нельзя было определить тусклым словом "устраивает". Букеты цветов на крыльце, гитарные серенады под окнами, поцелуи и объятия на виду у всех, скандалы с родителями, побеги с ночёвкой в тайгу. Страсти кипели так, что даже мы, младшие, будучи по уши в своих играх, не могли не обратить на это внимания.