Онлайн книга «Эксперимент»
– Милая, а ты знаешь, что тебе ожоги надо обработать? – спросил Левиафан, как ни в чем не бывало. – Не называй меня «милая»! – буркнула она в ответ. Он встал и через минуту вернулся с тюбиками. Разложив все на столе, он ожидающе посмотрел на девушку. – Я сама справлюсь! – ответила Лилит на его взгляд. Ее поведение сильно злило Левиафана, но он не мог ее заставлять, даже схватить не за что было, как ротвейлера, только у него хвост купирован, а у Лилит руки в ожогах. Левиафан демонстративно развернулся и сел напротив, неотрывно наблюдая за обиженной девушкой. Лилит, спокойно допив чай, взяла флакон и начала читать инструкцию. Левиафан скрестил руки на груди, положил ногу на ногу и нервно смотрел на происходящее. Лилит внимательно посмотрела на кожу и слезы так и брызнули из глаз. Некоторые волдырей лопнула, и верхние пленки прилипли к кровавому низлежащему слою кожи. Краснота так и не сошла, и кое-где все еще оставались кожные пузыри. Сглатывая, она, рыдая, выдавливала белую пену на руку. Лилит обрабатывать правую руку, и вот именно в тот момент нервы у вампира сдали. Он вскочил со стула и подошел к ней, стараясь взять ее за руку. – Я сказала, что обойдусь без твоей помощи! – истерично ответила Лилит, убирая от него руки. – Давай сюда свои «угли». Иначе я сам возьму! И поверь мне, это будет не очень приятно! – прошипел он, нависая над ней. Лилит строго посмотрела в его глаза, но руки не давала. – Долго я ждать буду? – раздражался Левиафан. – А чего ты ждешь? – резко ответила Лилит, гневно озираясь. – Лилит, не заставляй меня делать тебе больно! Позволь мне обработать ожоги! Мне не надо демонстрировать свою гордость и детское упрямство. Я и так знаю, что ты до невозможности избалованный ребенок, который постоянно показывает свое эго и только свое! Давай руку! – Нет, я сказала! – крикнула она чуть громче. – Все! – рявкнул Левиафан и потянулся за ее рукой. – Не обижайся, если что! Но Лилит, испугавшись нового приступа боли, быстро вытянула руку вперед. Вампир посмотрел на нее и начал аккуратно распределять пену по всей поверхности руки. Лилит отвернулась. Ей было неприятно смотреть на это. Ей казалось, что у нее вместо рук висит сплошное мясо, причем не совсем свежее. Левиафан молча делал свое дело. Через десять минут он собрал лекарство и надменно взглянул на девушку. – Можешь продолжать гордиться дальше! – сообщил он. – Не буду вам мешать, юная леди! Вампир скрылся на кухне. Лилит молча вытирала слезы. «Я похожа на разлагающийся труп, а ему все равно. Не упустит возможности лишний раз поиздеваться надо мной. Ну подожди, заживут руки, я тебе устрою!», Лилит про себя угрожала вампиру, но проходящий мимо Левиафан сбил ее с мысли. Он направлялся на выход. – Куда? – крикнула она, сама не ожидая такого от себя. – Это ты мне? – удивился он, остановившись около двери. – А тут еще кто-то есть кроме тебя? – огрызнулась Лилит, не сводя с него глаз. – Значит все-таки мне! – улыбнулся Левиафан. – Мне поесть бы надо! – Нет, не надо! – То есть как это не надо? – опешивши, поинтересовался довольный вампир, отворачиваясь от двери. – А я тут одна останусь? Вдруг мне понадобится помощь? – настойчивым тоном ответила Лилит, подразумевая и намекая ему, что он никуда не пойдет. – Ну, сегодня утром тебе не нужна была моя помощь! – зловещим голосом бубнил Левиафан. – Если ты сейчас уйдешь, я сожгу твою машину! – угрожала Лилит. – Да? А если я на ней уеду? Тогда что? – Тогда ты меня больше никогда не увидишь! – ответила она, пошатываясь встала с дивана, и посмотрела на вампира исподлобья. Он усмехнулся, но от двери все-таки отошел. – Это очень веская причина! Очень страшная…Пожалуй я останусь! – с серьезным выражением лица ответил Левиафан, подошел к дивану и плюхнулся. – Я слушаю тебе, милая? Я могу так тебя называть? Наверное, могу, судя по твоему лицу! Чем тебе помочь? Только себя я калечить и убивать не буду, даже если тебе этого очень захочется! – с гадкой ухмылкой щебетал Левиафан. –Я всего лишь хочу есть! – Лилит пропустила колкости мимо ушей. – Есть? Какая не задача! Я вот тоже хочу есть, но это никого не волнует. Чего же желает моя мумия? Фуагра по-французски? – не переставая, язвил Левиафан. – Смерти твоей! – брякнула Лилит, – иди, куда шел! Левиафан вскочил и подлетел к ней, схватив за лицо и пристально вглядываясь в глаза. Она тихо положила пальцы на его запястья и тоже уставилась. Молчаливая игра продолжалась в течение трех минут, пока, наконец, Левиафан не заговорил. – Чего ты хочешь, милая? – спросил он совершенно обычным голосом, словно ничего до этого не произошло. – Чего-нибудь поесть… – ответила Лилит в таком же духе и даже попыталась улыбнуться. – Сейчас, посиди тут, отдохни. – Левиафан пошел было на кухню, но услышал «нет». – Я с тобой пойду… – прошептала Лилит. Через десять минут они весело болтали обо всем, что приходило в голову, абсолютно забыв о вчерашнем инциденте. Даже маячащие перед глазами ожоги не могли сорвать превосходную игру в «я забыла». Просто никто не хотел вспоминать, так как обе головы были заняты другими мыслями. Лилит думала о том, как насолить Левиафану, мило улыбаясь ему при разговоре. Но вампир уже понял, что против него собирается жестокий, возможно очень жестокий, заговор, и что, скорее всего ему не поздоровится. Но его это не беспокоило – не в первой. Он был морально готов к ее ответу. И так же, как и она, одаривал ее улыбками и приятными словами. – Лилит, какую из стихий ты боишься? Огня, судя по-вчерашнему, нет. Вода – вроде плавать научилась. Так что же тогда остается? – неожиданно спросил Левиафан, переворачивая котлеты. Лилит бросила на него странный взгляд и замерла. От такого вопроса у нее снова загорелись руки, доставляя нестерпимые мучения. – Ты подбираешь новое место, куда бы я снова сдуру сунулась? – тихо спросила она. В тот момент Лилит осознала, что Левиафан разорвал доверительную ниточку между ними. Забавно, что ниточка порвалась не тогда, в Париже, как думал вампир, а именно у этого сарая. Лилит, больше всего боящаяся боли, восприняла этот поступок именно как предательство, потому что он знал о ее боязни, но все равно подверг такому испытанию. Он также знал о ее отношении к собственной красоте и все равно заставил смотреть на обгоревшие руки. Огонь так быстро забрал нежность и тепло этих рук, за считанные минуты. И пока пламя обжигало кожу, он стоял и смотрел, смотрел, пока она спасает пустоту. Это ли не предательство? Лилит больше ему не верила, и любой его вопрос, касательно ее эмоций и переживаний, становился новым планом для причинения ей боли. |