Книга Английский подснежник, страница 38 – Паола Маршалл

— Чем дальше займемся, Дина? Раз уж сегодня мы празднуем, давай…

Он выгнул бровь, оставив фразу недоговоренной, и Дина невольно захихикала.

— Почитаем сборник проповедей, — закончил Коби с серьезным видом. — Он как раз у меня в комнате завалялся.

Как ни странно, такое же невинное выражение на его лице Дина видела сегодня в зоопарке. Они резко завернули за угол и едва не столкнулись с крупным мрачного вида мужчиной.

— Ой, прошу прощения, — воскликнул Коби с точно таким же выражением лица. — Мы вас не заметили, не так ли, дорогая? Примите наши извинения за доставленные неудобства. Приятный день выдался, как вы считаете? Вам тоже нравятся животные?

— Вовсе нет, — пробормотал незнакомец, смущенно переминаясь с ноги на ногу. — То есть…

— Настоятельно рекомендую посмотреть львов, — жизнерадостно продолжил Коби. — Скоро их будут кормить. Не христианами, и не преступниками, конечно. Слава Богу, эти ужасные времена давно миновали. Не смею больше вас задерживать.

Они направились дальше, но какой-то порыв заставил Дину обернуться. Мужчина так и не сдвинулся с места и с ошеломленным видом глядел им вслед.

— Этот человек знаком с тобой, Коби? — спросила она. — Он странно на тебя смотрит.

— Какой человек, дорогая? Ах, этот. Нет, не думаю, что он меня знает.

Впоследствии Дина решила, что это было очередное из его двусмысленных и ничего не объясняющих высказываний.

Зато в постели все было четко и ясно. Коби был совершенно голым после приятно проведенного часа, а Дина в небрежно наброшенном японском кимоно слушала, как он играет на банджо.

Пел он низким и горловым голосом, не похожим на его обычный мягкий баритон; лежа рядом с ним, Дина чувствовала себя счастливой грешницей.

— Есть хоть что-нибудь, чего ты не умеешь? — спросила она, когда песня закончилась.

Коби кивнул и, не задумываясь, ответил:

— Рожать детей.

Дина толкнула его ногой.

— Я не о том, глупенький.

— Хотя я могу сделать ребенка тебе, — продолжил Коби. — Разве это не приятно? А как насчет ванны? Я весь мокрый.

— Я тоже, — согласилась Дина. — Я могу вернуться в свою комнату и позвонить Пирсон, чтобы она приготовила ванну.

— Я сам приготовлю, — пообещал он, заиграв снова. — Незачем беспокоить Пирсон. Мы примем ванну вместе. — Теперь он играл популярную песенку, оканчивающуюся словами: «Хочешь знать, который час, спроси у полисмена».

Неожиданно Дину осенило.

— Так вот на кого был похож тот человек в зоопарке. На полицейского.

— Умница, — лениво протянул Коби. — Я тоже так подумал. И кого он собирался арестовывать? Львов… или тигров? Тебя, меня?

Дина вспомнила его слова перед тем, как речь зашла о полицейском.

— Ты в самом деле… хочешь принять ванну… со мной?

— Почему бы нет? В ванне мы сможем побеседовать о смысле жизни.

— А он действительно собирался кого-то арестовать? Я ни разу не видела, как арестовывают людей.

Дина ни с кем и никогда не вела таких странных разговоров, как с мужем. Он еще ни разу не сказал ей: «Дина, не глупи», как делали все остальные, кроме Па, когда она давала волю фантазии.

— Возможно.

Коби поднялся с постели одним плавным движением и направился к двери роскошной ванной комнаты, которую оборудовал после покупки дома.

— Скажи, — обратился он к Дине, заглянув обратно в спальню, — ты веришь в переселение душ? Неплохая тема для начала.

Она все никак не могла забыть того полицейского.

— Он же не меня собирался арестовывать.

— Кто? Ах, полицейский. Слушай, Дина, нечего ждать, пока вода остынет, а не то он точно явится за тобой

Коби сгреб ее в охапку, окунул прямо в кимоно в теплую воду, и сам залез следом.

— Как хорошо, что я заказал такую большую ванну, — заявил он. — Наверное уже тогда подумывал о тебе… Позволь, я сделаю с тобой нечто ужасное, леди Дина…

Кончилось тем, что вся ванная комната была забрызгана водой, а Дина завизжала:

— Коби, ты же меня утопишь!

— Не утоплю, — задыхаясь, ответил он.

— Нет, нет, не останавливайся…

— И не собираюсь, — выдохнул он. — Здорово, правда?

Так оно и было.

Позже Дина поинтересовалась с некоторой робостью, поскольку такого рода вопросы бестактно задавать даже собственному мужу:

— Коби, а ты раньше это делал? — И рассмеялась. — Какая же я глупая! Конечно, делал.

— Да, — мягко сказал он, поглаживая ее мокрые волосы.

— С Виолеттой? — не удержалась Дина и тут же подумала: «Господи, только бы не с Виолеттой».

— Нет, — ответил Коби, — не с Виолеттой. Всего один раз и очень давно. Ты была тогда совсем еще маленькой.

Он вспомнил Дженни, хозяйку борделя в Братт-Кроссинге и подумал, что так и не смог ее отблагодарить. Она вернула ему мужество после стычки с Гриром. Она сумела восстановить его веру в себя, а он даже не вспомнил о ней до тех пор, пока какой-то порыв не заставил его залезть в ванну вместе с Диной.

— Очень давно… — повторила Дина, а затем неожиданно добавила, — Когда тебя… когда тебя избили?

Коби застыл в удивлении.

— Да, — медленно произнес он. — Это помогло мне исцелиться.

— А. — Дина села, ее лицо оживилось, глаза сияли, как звезды. — Наверное, ты очень устал. Теперь моя очередь любить тебя.

Впервые девушка взяла на себя инициативу в любовной игре. Она склонилась над ним, нежно поцеловала его в губы и принялась ублажать его своими руками и своим телом, как он ублажал ее. Она смеялась, дразнила его, а он удивлялся произошедшей в ней перемене.

Затем мысли ушли, и теперь Дина зажимала его рот ладонью, чтобы заглушить его стоны.

Они вылезли из ванны, когда вода окончательно остыла. Коби завернул Дину в полотенце, и они уснули прямо на полу, счастливым, мирным сном людей, испытавших величайшее наслаждение.

Джилс взглянул на часы. Хозяин предупредил, что они с леди Диной приглашены на ужин к мистеру Ван Дьюзену, и приказал явиться в шесть часов. Но Джилс медлил. Он знал, что хозяин с хозяйкой заперлись в спальне и не вышли даже к вечернему чаю, поданному в гостиной.

Часы пробили шесть, но звонка от мистера Гранта не было. Джилс послал Гортензию в комнату леди Дины.

— Ее там нет, — вернувшись, ответила камеристка. — Наверное, она у него.

В половине седьмого Джилс заглянул в спальню хозяина. Комната оказалась пустой, и вокруг стояла полная тишина. Камердинер подкрался к двери ванной комнаты и тихонечко приоткрыл ее. Они спали, завернувшись в полотенца, на залитом водой полу. На цыпочках Джилс вышел, и его улыбка была понимающей, но добродушной.