Книга Невезучая, страница 3 – Елена Миронова

— Курить вредно, между прочим, — робко заметила я. — У курильщиков зубы, ногти и лицо становятся желтыми, а легкие — дырявыми. Ты хочешь, чтобы у тебя было желтое лицо и зубы?

Марина поперхнулась дымом. Я быстро отвернулась и открыла форточку. В этой квартире никто никогда не курил, она не знает этого ужасного сигаретного запаха, поэтому может благополучно задохнуться — вместе со мной.

— Ну ты даешь, Криворучка, — откашлявшись, молвила Клюева. — Совсем на голову больная стала. Ты и раньше-то была с приветом, а теперь… Вот что возраст с людьми делает!

— Мы ровесницы, — возмутилась я, засыпая сухой травяной настой в чайник и заливая его кипятком.

— Только по документам, — невозмутимо ответила Марина, — а на самом деле, как ты думаешь, можно ли нас сравнить?

Я молча проглотила обиду. Да, она красавица, это бесспорно. Но разве давал ей кто-нибудь право разговаривать со мной в таком тоне? Самое обидное, что возразить ей было нечего. Моя внешность и вправду — сплошное недоразумение. Ну и что из этого? Ей просто повезло, что она родилась красоткой, а появилась бы на свет с моей внешностью, гонору в ней бы неоткуда было взяться! И вообще, ее лицо и фигура — вовсе не ее личные достижения, так что нашла чем хвастаться!

— Давай быстрее, — поторопила она меня, глядя, как я завариваю чай. — И дай чего-нибудь пожевать!

Я мстительно улыбнулась и налила ей особенного травяного настоя, «забыв» добавить в него сахару. В этом настое около пятнадцати различных трав, среди которых — полынь, поэтому он чрезвычайно горький. Пусть Марина отхлебнет, глядишь, и сотрется с ее лица эта лицемерная сладость.

Я открыла холодильник, вытащила колбасу, порезала ее, положила на блюдце. Достала из хлебницы остатки цельнозернового хлеба с отрубями — довольно подсушенного, надо сказать, сделала бутерброд и протянула Клюевой, одновременно подвинув ей кружку с настоем.

— Ну вот, — она с довольным видом оглядела бутерброд и смачно откусила кусок, — а говорила, что предпочитаешь здоровый образ жизни!

— И вправду предпочитаю, — кивнула я.

— А колбаса-то, колбаса. — Клюева веселилась, как ребенок.

— Ну так колбаса-то — соевая! — радостно сообщила я.

Она подавилась, закашлялась, выплюнула прямо на стол пережеванный бутерброд и схватила кружку с настоем.

Через пару секунд ее глаза округлились и словно вылезли из орбит, лицо напряглось и перекосилось, а изо рта на стол полетели выплюнутые корешки из настоя.

— Я забыла процедить, — спокойно добавила я, — и мед не положила.

— Ты просто идиотка!

Марина вскочила, прополоскала рот под краном, добавила пару смачных выражений в мой адрес, которые я пропустила мимо ушей.

— Я бы давно отсюда ушла, — прошипела она, совершив свои гигиенические процедуры, — если бы не дело.

— Какое дело? — насторожилась я.

У Марины априори не могло быть ко мне никаких дел. Нам даже говорить не о чем, разве что о школьных годах! Мы не виделись много лет, так о каких делах может идти речь?

— Ты мне нужна, — вздохнула она. — Вернее, не ты, а твои волосы.

На всякий случай я отступила назад, к плите. Рядом с плитой у меня длинный стол, а на нем стоит подставка для ножей. Если Клюева сошла с ума и бросится на меня с ножницами или даже с ножом, чтобы срезать с меня скальп, я хотя бы смогу защитить себя.

— Вообще мне они тоже нужны, — пробормотала я, пытаясь нащупать нож рукой, заведенной за спину.

— Вот дура, — покачала она головой, увидев мои маневры. — Ты мне не нужна, я не собираюсь тебя трогать. Наоборот, мне требуется твоя помощь!

— Но чем я могу тебе помочь? — вырвалось у меня. — И вообще, сначала определись, нужна я тебе или нет!

На всякий случай я продолжала держаться неподалеку от спасительной сверкающей стали с ручками. Кто знает, может, она решила запудрить мне мозги, сыграть на моей доверчивости?

— Я тоже никогда не думала, что буду вынуждена просить тебя об одолжении, — недовольно высказалась она. — Только так жизнь складывается, Маша.

Подумать только, она назвала меня по имени! Да эти ее именные обращения ко мне, включая и школьную пору, можно сосчитать по пальцам одной руки!

— Мне не везет с мужиками, — вздохнула Марина.

Я во все глаза уставилась на нее. Признаться, это ее заявление даже заставило меня воспрянуть духом. Если уж даже такой, как она, не везет с мужчинами, что же говорить обо мне? Получается вполне закономерно, что в свои двадцать восемь я все еще старая дева! Если даже на Марину никто не польстился, то на меня и вовсе смотреть не станут! Впрочем, и не смотрят.

— Три раза была замужем, — продолжила Клюева. — Вот, развелась с последним мужем в прошлом году.

— А-а-а, вот в каком смысле не везет, — приуныла я.

На мой взгляд, если ты три раза была замужем, тебе уже повезло. Трое мужчин захотели на тебе жениться, они любили тебя и были с тобой счастливы — хотя бы в первый месяц после свадьбы. Но Марина, кажется, придерживалась другой точки зрения.

— Прикинь: первый разорился во время кризиса девяносто восьмого года, — загнула она ухоженный пальчик с крупным колечком. — Мы только и успели что пожениться. Уже через два месяца мой… да, впрочем, не важно, как его звали, — она обворожительно улыбнулась, — был нищ, как церковная крыса. От второго я ушла, потому что он слишком много денег тратил на свои дурацкие машины — коллекционировал их и любил их больше меня. А третьего бросила, потому что встретила его!

— Кого? — вырвалось у меня.

— Толика, — глупо улыбнулась Клюева, — а кого же еще? Итак, я влюбилась, — сообщила она мне. — И на сей раз это окончательно и бесповоротно!

— Так в чем проблема? — не поняла я. — Он тебя не любит?

Марина непонимающе воззрилась на меня:

— Что значит — не любит? Криворучка, ты хоть раз видела мужчину, который бы меня не любил?

Я деликатно не стала напоминать ей про Колю Смолянихина — в конце концов, это было еще практически в детстве, так что неизвестно, можно ли Колю назвать мужчиной. Не стала также сообщать и о том, что я не видела ни одного мужчину, который ее любил. Не потому, что сомневаюсь в этом ее высказывании, а потому, что мы с ней не настолько близкие подруги, чтобы она знакомила меня с каждым из своих ухажеров.

— В общем, у нас все отлично, и Толик недавно сделал мне предложение, — улыбнулась Марина.

— Рада за вас, — пробормотала я, — вот только я здесь при чем? Чем я могу помочь вам?

— Дай же мне сказать, — повысила голос Клюева. — И почему ты считалась всегда тонкой и деликатной натурой, если постоянно меня перебиваешь?

Я закусила губу. Раз уж Клюева приклеила ко мне этот ярлык деликатности, придется и впрямь ждать, пока она доберется до сути. На самом деле мне ужасно хотелось знать, чем я могу ей помочь. Ну правда, что во мне такого особенного, что Марина вспомнила про меня через столько лет и даже почтила своим визитом? Это единственная причина моей нетерпеливости.