Книга Хранитель секретов Борджиа, страница 27 – Хорхе Молист

– Посмотрите на наших гвардейцев! – вскричал Жоан. – Они заранее считают битву проигранной и отступают без боя. Какой позор! Именно они – виновники поражения!

– Ими командует Фабрицио Колонна, – припомнил Никколо. – А семья Колонна недавно стала союзником Папы. Они переметнулись после того, как ушли французы. Думаю, что Хуан Борджиа совершил ошибку, поставив во главе гвардейцев своего давнего врага.

Поражение было очевидным, и воины Ватикана бежали, стараясь спасти свои жизни.

– Бог мой, какой ужас! – воскликнул проводник, видя, как истребляют его товарищей. – Какое жуткое предательство!

– Возвращаемся в Рим! – воскликнул Жоан со смешанным чувством радости и грусти, вызванной поражением каталонцев. – Немедленно!

Никколо вопрошающе посмотрел на него.

– В этой неразберихе мы не отыщем ни Хуана Борджиа, ни Микеля Корелью, – объяснил Жоан. – И даже если нам удастся найти их, они будут не в лучшем настроении. Бесполезно их искать, наверняка они бегут вместе с прочими. Но когда новость достигнет Рима, Орсини, оставшиеся в городе, восстанут. И снова нападут на книжную лавку. Анна, моя семья и наши товарищи в опасности!

19

Они прибыли в Рим к вечеру следующего дня после сражения, и, въехав в город через Ватикан, Жоан тут же понял, что новость о поражении опередила их. Папский город был погружен в молчание и напряженный порядок; когда они проезжали по мосту Сант-Анджело, то услышали церковный колокольный звон и звуки от подрывных шашек и аркебуз.

– Быстрее! – поторопил Жоан своих спутников. – Начинаются погромы.

Обеспокоенные, они пустили лошадей рысью и, добравшись до Кампо деи Фиори, увидели толпу людей, собравшихся напротив дворца Орсини и отмечавших событие. Сторонники Орсини потрясали флагами, издавали победные крики и стреляли в воздух. Путники свернули на Виа деи Джибоннари, и Жоан облегченно вздохнул, увидев, что лавка оставалась нетронутой. Снаружи не были сооружены баррикады, но все ждали развития событий с оружием в руках. Жоана и Никколо встретили с облегчением и огромной радостью. Все снова были в сборе.

– Новость дошла до нас несколько часов назад, а потом мы услышали радостные возгласы, барабанную дробь, выстрелы и звон колоколов, – сообщила Анна после того, как обняла Жоана. – Мы подготовились.

– Мы не ослабим бдительности. Скорее всего, те, кто напал на нас последний раз, находятся на севере, на месте сражения. Увидим, что произойдет, когда они вернутся. А пока построим баррикады снаружи в качестве меры предосторожности.

– Я командовал испанскими ветеранами-пехотинцами; это драчуны и грубияны, но опытные вояки. Увидев все то, что случилось, я не мог ничего поделать и приказал отступать, не нарушая рядов и под защитой копий, – объяснял Микель Корелья несколько дней спустя. Было похоже, что недавняя авантюра его не слишком беспокоила. Жоан и Никколо внимательно слушали капитана при закрытых дверях в малом зале лавки. – Я потерял только одного. Конная гвардия Фабрицио Колонны даже не успела принять участия в сражении.

– Мы видели бой и ваше организованное отступление тоже, – сказал Жоан. – Как подтвердил посыльный, Никколо и я прибыли с целью присоединиться к войскам. Мне очень жаль, что мы опоздали.

– Сомневаюсь, что ты на самом деле об этом жалеешь, – ответил Микель. – Вы избежали настоящей мясорубки. Я скажу Хуану Борджиа, что вы были там, хотя не думаю, что он будет удовлетворен этим.

– Мы там были, – твердо и со значением повторил Жоан. – И если нам не удалось явиться в войска, то только по причине их беспорядочного бегства от Орсини.

– А как отреагировал Папа? – спросил Никколо, чтобы сменить тему разговора.

– Он в бешенстве и немного напуган, – ответил Микель. – Обвиняет в поражении кого угодно, только не собственного сына. Слепая отцовская любовь. Винит герцога де Урбино, попавшего в плен, и отказывается платить выкуп, который просят за него Орсини. Винит Фабрицио Колонну в том, что он отвел свою тяжелую кавалерию, не дождавшись приказа его сына, и оставил войска без помощи. Подозревает его во лжи, думая, что семья Колонна только прикидывается союзником, а на самом деле желает его поражения. И наконец, жалуется на короля Испании Фернандо – на то, что тот отказал ему в помощи, и думает, что король радуется его несчастьям.

– Чего он ждал от короля Фернандо?

– Папа хотел войско или как минимум денег – так же, как французы снабдили деньгами Орсини, – ответил Микель. – Но он ничего не получил.

– И что же теперь будет? – оживившись, спросил Жоан.

– А вот теперь короли Испании окажут помощь Папе, – убежденно ответил Никколо.

– Почему именно сейчас, если раньше они этого сделать не захотели?

– Потому что они хотят видеть его покорным и смиренным, – объяснил Микель. – И поскольку он остается их союзником в борьбе против французов, они не хотят его окончательного поражения. Им не нравится Папа, но если Орсини – союзники Франции – получат контроль над Римом, это будет еще хуже для Испании. Это чисто политическая игра. Они боятся своих влиятельных друзей так же, как и врагов.

Никколо, отвечая на недоверчивый жест Жоана, легким кивком подтвердил слова Микеля.

– А что случилось с Хуаном Борджиа? – спросил Жоан.

– Меня не было рядом с ним, – сказал Микель. – Его ранили в лицо, а не в спину, и это означает, что он сражался. Впрочем, это неудивительно, потому что Борджиа очень храбрые. Однако его рана не больше чем царапина. Говорят, что он бежал, переодевшись солдатом.

– Вы не думаете, что он сам себя ранил, чтобы представить все как достойное поражение?

– Я не знаю, – сказал Микель, пожав плечами. – Надеюсь, на благо всем нам, что это не так. Он хоругвеносец, знаменосец, генерал папских войск.

Жоан испытывал противоречивые чувства по отношению к Микелю Корелье. Он считал его своим другом и многим был ему обязан. Но он также знал, что верность Микеля Хуану Борджиа могла превратить его в палача. Жоан думал, что, если господин прикажет Микелю умертвить его, капитан ватиканской гвардии выполнит это страшное поручение, независимо от того, согласен он будет с этим или нет. Микель был верным псом семьи Борджиа. Тем не менее Жоан чувствовал, что валенсийцу совсем не нравилось подчиняться своему господину, и последние слова Микеля подтвердили его догадки. Жоан решил попробовать слегка нажать на Микеля, напомнив об итальянском политическом сознании, которым так хорошо манипулировал Никколо, и прощупать капитана.

Поэтому, когда Микель посетил лавку вновь, Жоан выказал желание поговорить с ним наедине и затронул в разговоре тему взаимоотношений Санчи Арагонской с герцогом Гандийским.

– Моя супруга сочувствует княгине де Сквиллаче, – сообщил он Микелю. – Санча – женщина страстная, жаждущая любви, но замужем за подростком, который не может ее удовлетворить и которого она презирает за бесхарактерность.