Книга Любовь и долг, страница 10 – Гейл Мэлин

— Поскольку вы пришли к мнению, что я ваш враг, давайте, месье, распрощаемся прямо здесь и сейчас, — сказала она. — Благодарю вас за помощь и надеюсь, что когда-нибудь смогу вас отблагодарить.

Он склонил голову в знак согласия, но настоял на том, чтобы проводить ее до гостиницы.

— Я дал вам обещание, а я никогда не нарушаю своего слова, — сухо сказал он.

Они остановились у высокого здания. Дезирэ вошла вслед за Рафаэлем. Появился хозяин гостиницы, и Рафаэль с ним поздоровался.

— Спросите его, приехал ли мой брат?

— А как его зовут?

— Полковник Фонтэн.

Ну вот, теперь он знает ее фамилию, подумал Рафаэль. Подавив в себе глупое желание узнать и ее имя, он сурово напомнил себе, что должен радоваться, что скоро вообще от нее избавится.

Хозяин смотрел на Рафаэля с непонимающим видом, и у Дезирэ упало сердце.

— Его здесь нет, — перевел Рафаэль.

— Странно. Должно быть, вышла какая-нибудь ошибка.

— Уверяю вас, что он бы не забыл, что у него останавливался французский офицер.

Дезирэ взглянула на хмурое лицо хозяина, и ее прошиб холодный пот. Всем своим существом она чувствовала враждебность, которой веяло от пожилого испанца. Что бы могло случиться, не будь с ней Рафаэля, мелькнуло у нее в голове.

На вопрос, не было ли какого-нибудь сообщения на ее имя, хозяин снова ответил отрицательно.

— Может, стоит справиться в замке? — Рафаэль поймал себя на мысли, что все еще чувствует себя ответственным за судьбу девушки. — Там расположен французский гарнизон, и, возможно, кто-нибудь знает, где сейчас ваш брат.

— Хорошая мысль, — сказала Дезирэ. — Я сейчас приведу себя в порядок, поужинаю и отправлюсь в замок.

— Вы с ума сошли! Вы не можете явиться в гарнизон одна. Да еще среди ночи! — Рафаэль был не на шутку рассержен.

— А что они мне сделают? Я их соотечественница!

— Прежде всего они мужчины, мадемуазель и, скорее всего, будут пьяны после ужина. Вы красивая женщина. Вряд ли они станут интересоваться вашей национальностью. Пошлите записку завтра утром.

— Если вы считаете, что так будет лучше, я напишу записку. Но ее надо отнести в замок сегодня. Иначе я ночью не сомкну глаз.

— Не надо никакой записки! — вдруг заявил Рафаэль. — Я съезжу туда сам.

— Это очень любезно с вашей стороны, сеньор Веласко, но я не смею вас задерживать. Вы ведь намеревались встретиться со своей кузиной.

Ее сарказм не достиг цели. Он не обратил на него никакого внимания.

— Это не займет много времени. Вы успеете переодеться, а потом мы вместе поужинаем.

— Что-то я не припоминаю, что приглашала вас, месье, — отрезала Дезирэ.

— А вы и не приглашали. — На губах Рафаэля мелькнула улыбка. — Однако уже поздно, и я голоден. Когда вернусь из гарнизона, мы можем обсудить ситуацию. — Протянув руку, он дотронулся до ее плеча. — Давайте объявим перемирие на сегодняшний вечер, — предложил он. — Я постараюсь думать о вас как об Энн Кавендиш, а вы можете притвориться, что я кто угодно, но только не испанец. Идет?

Дезирэ поняла, что он хочет как-то ободрить ее, чтобы она перестала беспокоиться об Этьене, и кивнула.

— На самом деле Энн — мое второе имя, — застенчиво пояснила она.

— Могу я взять на себя смелость поинтересоваться первым?

Подчиняясь предложенному им перемирию, она сделала реверанс и назвалась.

Рафаэлю с трудом удалось скрыть волнение, охватившее его. Он поспешил выйти.

Дезирэ. Желанная. Это имя стучало у него в голове, пока он ждал, когда оседлают коня.

Комната, которую отвели Дезирэ, была большая. Это было ее единственным достоинством, потому что из мебели ничего, кроме затянутой отвратительным коричневым пологом деревянной кровати, в ней не было. В первый раз Дезирэ пожалела, что отправилась в это безумное путешествие, а не осталась дома.

Вошла служанка и со стуком опустила на деревянный крашеный пол ее чемодан.

Потом та же служанка принесла кувшин горячей воды, и Дезирэ, заперев дверь и умывшись, надела одно из трех платьев — белое муслиновое, — которые были у нее с собой. Волосы она уложила в пучок на затылке. После этого она села на кровать и стала ждать.

Она должно быть задремала и не сразу услышала стук в дверь.

— Почему вы сидите в темноте? — В дверях со свечой в руках стоял Рафаэль де Веласко.

— Я, наверно, заснула… Который час?

— Пойдемте. — Он протянул ей руку. — Ужин уже готов.

Дезирэ взяла его под руку. Рафаэль переоделся, отметила она. На нем был камзол темного сукна и белая рубашка. К тому же он побрился.

— После того, как съездил в замок, — сказал он, — я побывал в монастыре, чтобы убедиться, что сестра Изабелла благополучно добралась. Сюда я вернулся со своими людьми. Мы переночуем здесь, потому что уже слишком темно, чтобы двигаться дальше.

Сначала Рафаэль намеревался заночевать под стенами монастыря, но потом передумал. Все из-за нее. Более того, он нашел себе оправдание. Коль скоро ему приходится возвращаться в гостиницу, почему бы не заночевать там?

— Вы узнали что-нибудь о моем брате?

— Никто о нем не слышал. Похоже, он не был в Бургосе.

Настроение Дезирэ совсем упало.

Они спустились вниз, но не в общую столовую, а в небольшую комнату, где уже был накрыт стол.

— Я подумал, что вы предпочтете ужинать в более интимной обстановке, — сказал он.

Дезирэ остановилась и, высвободив руку, нахмурилась.

— В вашей стране так принято, что незамужние дамы ужинают наедине с мужчинами, не являющимися их родственниками? — вызывающе спросила она.

Неужели он, узнав, что она дитя любви, решил, что она легкая добыча?

— Нет, не ужинают. Но они и не путешествуют без сопровождения. Вы намерены и дальше соблюдать этикет, мадемуазель?

— Нет, не намерена.

Уже слишком поздно беспокоиться о правилах приличия. Она будет вести себя сообразно обстоятельствам. Этьен поймет ее, в этом она уверена.

В комнате было тепло и уютно. Перед камином, в котором пылал огонь, стоял стол, накрытый белой скатерью. Когда они сели, официант внес супницу с фасолевым супом, за которым последовал омлет, соленая треска, жареный барашек и разнообразные овощи.

— Разрешите налить вам вина? Дезирэ кивнула, и он наполнил ее бокал.

Рафаэль занимал се беседой, чтобы дать ей возможность расслабиться после трудного дня и утолить голод. Отослав официанта, он спросил, возвращаясь к теме странного отсутствия ее брата:

— Вы останетесь в Бургосе или вернетесь во Францию?