Онлайн книга «Прекрасная художница»
|
– Да-да, конечно. – Он торопливо взял с сиденья напротив свою трость и ударил ею в потолок, давая знак кучеру. – Чудесный эпизод, и ничего больше. Я немного забылся, прошу меня простить. Френсис подняла шляпу и поправила пелерину. – Покойной ночи, ваша светлость. Ответил ли он, она не слышала. Выпрямившись и высоко держа голову, Френсис пошла к дому. Поджидавший ее Грили быстро распахнул дверь, и она, словно во сне, прошла мимо, вверх по лестнице, в свою спальню. Там она машинально бросила шляпу на кровать, скинула туфли и подошла к окну. Под звездным небом громоздились лондонские крыши. Послышался шум кареты, скрип колес, топот лошадей, и вскоре все смолкло в ночной тишине. Он уехал, а она будет делать вид, словно никакого поцелуя не было. Она поклялась себе, что ни один мужчина не заставит ее больше страдать и что, если даже она когда-нибудь вновь встретит Маркуса Стенмора, ничто не дрогнет у нее в душе. И что же? Стоило ему появиться, и она снова подпала под его чары и позволила поцеловать себя! Какая же она дура! А станет ли он тоже делать вид, будто ничего не случилось? Смогут ли они встречаться как ни в чем не бывало, дружески разговаривать об искусстве, сиротах, о его отцовских проблемах? Захлопнуть перед ним дверь, когда он приедет? Тогда Лавиния останется без уроков, а ему придется отказаться от ее портрета. И очень скоро всему свету станет известно, что герцог Лоскоу и графиня Коррингам так крупно поссорились, что она даже не пускает его к себе на порог. Можно представить, какие предположения будут строить о причинах ссоры. – Хорошо провели вечер, миледи? – поинтересовалась Роуз, входя в комнату. Френсис глубоко вздохнула и с улыбкой повернулась к ней. – Очень хорошо, Роуз, спасибо. Так оно и есть, думала она про себя, пока Роуз переодевала ее в ночную сорочку. Ужасно не хочется себе признаваться, но поцелуй был чудесным. Джордж ни разу не целовал ее так за все десять лет брака. Ложась в постель, Френсис улыбалась. Распутница, вот кто она такая. Френсис, графиня Коррингам – распутная женщина. Да к тому же еще влюбленная. Маркус приказал кучеру ехать не домой, а в клуб. – До утра можешь быть свободен, – сказал он, – я вернусь домой пешком. Они с Доналдом Гринэвеем договорились встретиться, перекинуться в карты, но главное – обменяться тем, что удалось узнать о Хэрриет Пул, и продолжить поиски. Маркус рассмеялся бы, узнай он, какие предположения строят Френсис и его дочь о его ночных поездках. Да уж, большое удовольствие прочесывать огромный город в поисках пропавших без следа женщины и ребенка. Доналд был уверен, что прежде всего необходимо разыскать мужа Хэрриет; а тот наверняка вращается среди городских низов. И вот уже несколько ночей подряд они расспрашивали проституток, сутенеров, воров и бандитов, промышляющих в основном по ночам, заглядывали в грязные кабаки, задавали вопросы жителям трущоб. Пока безуспешно. В Лондоне ли этот Пул? А если нет, то где он разыскивает свою жену? Доналд встал и сделал шаг вперед. – Я уж думал, ты не придешь. – У меня была встреча. – Ну и как она? Маркус ухмыльнулся, вспомнив поцелуй. Кажется, Френсис хотела его не меньше, чем он ее. А если он ошибается? Если это не более чем флирт? Может, он не единственный, с кем она целуется. Как насчет сэра Персиваля Понсонби? Или еще кого-нибудь? Впрочем, какое это имеет значение? Маркус встряхнулся. – Мимо, дружище, я был в опере с приятелями, только и всего. – Стареешь, Стенмор, стареешь. Я-то полагал, ты предоставишь поиски мне, а сам найдешь себе занятие поприятнее. Я тут знаю одну маленькую киприотку, такие формы… – Не надо, спасибо. Хочешь сыграть? – Нет, за столом мы не сможем говорить. Давай отойдем в уголок. Маркус позвал официанта и заказал два бокала бренди. Они сели в кресла напротив друг друга. – Пул точно в Лондоне, – тихо сообщил Доналд, – мне сказал один полицейский. – А при чем тут полиция? Он что, нарушил закон? – Пока нет, но они за ним следят. Они полагают, что он подговаривает чернь поддержать требования ткачей. Сегодня вечером будет сходка, я думаю пойти туда. – А миссис Пул? А ребенок? Доналд покачал головой. – О них в полиции ничего не известно, их интересует только Пул. – Не вижу, как нам это поможет найти его жену. – Я собираюсь проследовать с ним до его дома. По крайней мере, будем знать, нашел он жену или нет. А что будем делать, если миссис Пул с ним? Хочешь увести ее? – Нет, что ты! Меня интересует только ребенок. – И что, силком отберешь? – Нет, конечно, просто я уверен, Пулу ребенок ни к чему. Предложу ему денег, и он наверняка отдаст его. – Значит, ты согласен, что надо узнать, где он живет? – Только я не могу пойти в этом костюме. – Маркус кивнул на свой цилиндр и на черный вечерний сюртук. – Надо заехать домой переодеться. – Мне кажется, тебе вообще ни к чему туда ехать. Если Пул тебя увидит… – А я замаскируюсь. В детстве мы с братом частенько переодевались в старые тряпки, которые разыскали на чердаке, и разыгрывали шарады. Вот так и получилось, что, когда Лавиния, слышавшая, как приехал отец, а через полчаса снова хлопнула входная дверь, выглянула в окно, она увидела, что от дома удаляется какой-то работник. Если бы не походка, она бы вообще не узнала отца, тем более что работник вдруг сгорбился и захромал. Теряясь в догадках, Лавиния вернулась в постель и пропустила момент, когда отец вернулся. Спустившись к завтраку, она застала отца на его месте. – А графиня была уверена, что ты встанешь раньше меня, – заметил он с улыбкой. – Она же не знала, что ты вообще не будешь ложиться. – С чего ты это взяла? – Я слышала, как ты пришел и снова ушел. – Я уходил ненадолго, надо было встретиться с одним приятелем. – Мы поедем кататься? – Нет, нам пора в Коррингам-хаус. Может, завтра. – Но у меня сегодня нет настроения ни рисовать, ни позировать. – Все равно поедем, нас ждут. – Ты возишь меня туда, просто чтобы сбыть с рук. – Глупости! – Маркус ужасно устал, и ему совершенно не хотелось спорить со строптивой дочерью. – Ты же знаешь, – начал он примирительно, – если б мог, я проводил бы с тобой больше времени, но у меня важное дело… – По ночам. – Хватит, Винни. Чувствую, я дал тебе слишком много свободы. Дети, и особенно дочери, не имеют права допрашивать родителей, чем они заняты, – это неприлично и свидетельствует о недостатке воспитания. Мне надо, чтобы в свете ты была на высоте, то есть умела себя вести, знала, когда надо промолчать, и обучилась танцам, музыке и рисованию. – Маркус допил кофе и встал. – Ну, одевайся, нам нельзя опаздывать. |