Онлайн книга «Прекрасная художница»
|
– И все-то ты знаешь… – Маркус взглянул на нее с подозрением. – Френсис, ты как-то уж чересчур нервничаешь. – Я обеспокоена, вот и все. – Френсис, я из тебя сейчас душу вытрясу, если не скажешь. Моя дочь пропала, может, над ней издеваются, а ты явно юлишь. Он был прав. Френсис глубоко вдохнула. – Леди Лавиния была вчера вечером на балу у Уиллоуби. – Что?! Ты взяла ее с собой? – Нет, не я. Она уговорила Фелисити дать ей приглашение и явилась сама. В костюме и маске. Не думаю, чтобы ее кто-нибудь узнал, кроме… – Давай короче. Ты ее узнала, и что предприняла? – Ее узнал Джеймс. И Бенедикт Уиллоуби. Он повел себя безобразно… – Этот юный подонок! Френсис, садись обратно в коляску, мы едем к нему, а по дороге ты мне все расскажешь. Френсис ничего не оставалось как подчиниться, и к той минуте, когда они подъехали к дому Уиллоуби, Маркус был в курсе дела. И очень, очень зол. Френсис даже испугалась за молодого Уиллоуби. Оставалось только надеяться, что никого не окажется дома. Маркус, однако, умел себя сдерживать в обществе. Он вручил шляпу лакею и стал ждать, когда о нем доложат. На беду, многие решили сегодня засвидетельствовать свое уважение хозяевам и поблагодарить за великолепный бал, так что Маркусу пришлось просить лорда Уиллоуби о беседе наедине. Он выразил свою просьбу столь громко и требовательно, что все замолчали и уставились на него. – Прошу меня извинить, – обратился к ним Маркус, – я задержу хозяина не более чем на минуту. Мужчины удалились в библиотеку, где задержались много дольше минуты. Сначала послышались громкие голоса, потом слуга побежал за Френсис и леди Уиллоуби. Френсис заставили рассказать еще раз, что она видела, и она крайне неохотно это сделала. – Не понимаю, как вы можете возводить напраслину на моего бедного мальчика, – сказала леди Уиллоуби, когда Френсис умолкла. – В конце концов, я ведь вас поддерживала. Если бы не я, вы бы ни за что не получили заказ от герцога. – Это к делу не относится, – сказал Маркус. – Лучше позовите его сюда, послушаем, что он сам скажет. – Не знаю, дома ли он, – пролепетала леди Уиллоуби. – Лучше ему быть дома. Моя дочь пропала и… – Пропала… – эхом повторил лорд Уиллоуби. – И вы подозреваете моего сына? Ну так я вам скажу: он не имеет ни малейшего отношения к этому. – Она напала на бедняжку Бенедикта, – вставила леди Уиллоуби, – только за то, что он не захотел лгать. Она требовала у него признания, будто это он затащил ее брата в игорный притон, а когда мальчик отказался, набросилась на него с кулаками. Будь перед ним парень, он бы ответил, а так ему пришлось стоять, держа руки в карманах. У него ужасная царапина на лице и синяк на ноге. По лицу Маркуса скользнула улыбка. – Молодец девочка, надеюсь, ваш сын получил хороший урок. Пойдемте, графиня, мы только зря теряем время. – Он взял свою шляпу и вышел, Френсис последовала за ним. – Я завезу тебя домой и поеду искать Доналда Гринэвея, – сказал он, трогаясь с места. – И сообщу в полицию. Если она в руках какого-то мерзавца… – Ох, не надо, Маркус. Мне так жаль, если б ты только знал. Я чувствую себя… Он с усмешкой посмотрел на нее через плечо. – Ответственной? – В какой-то мере да. – Мы поговорим об этом, когда найдем ее, хорошо? – Ладно. Они молчали до самого дома. Когда коляска укатила, Френсис устало вошла в дом. Да, разговор предстоит серьезный. Он предложил ей руку и сердце и, как человек благородный, на попятный не пойдет, значит, отказаться должна она… Однако хватит об этом, надо что-то делать. Надо попробовать представить себя на месте Лавинии. Джеймс отвез ее домой, но отправилась ли она сразу же в постель? Даже если и так, вряд ли она сразу уснула, наверное, ворочалась с боку на бок, пока не надоело. Допустим, она встала и пошла вниз посмотреть на картину в гостиной, мысли ее естественным образом обратились к ее собственному наброску. Что потом? Может, она загорелась желанием немедленно докопаться до истины? Френсис повернулась к Грили, стоявшему в ожидании распоряжений. – Скажи Джону Харкеру, пусть подгонит к двери двуколку. Спустя полчаса она входила в новое здание приюта на Мэйден-Лейн, всей душой надеясь, что Лавиния здесь. – Я как раз собиралась послать к вам одного из мальчиков с запиской, – увидела ее миссис Томас. – Так она здесь? – Она? Нет, маленький мальчик. – А девушка, которая однажды со мной приходила? Она как раз нарисовала этого мальчика. Я думала, она здесь. – Нет, только мальчик. Его принесли полицейские, они нашли его в какой-то хибаре, он лежал рядом с матерью, а та вся в крови. Кто-то забил ее насмерть. – Бедный малыш! Он не ранен? – Нет, только был очень голоден. Я его помыла и покормила, а он все время молчит, сказал только, что зовут его Джек. – Так вы точно не видели Лавинию вчера поздно вечером или сегодня рано утром? – Нет, не видела, но, может, поспрашивать детей? У детей был урок чтения, они обрадовались перерыву и уставились на Френсис во все глаза. – Вы помните молодую леди, которая однажды приходила нам помогать? – спросила Френсис. – Ну, она еще рисовала. Может, кто-то ее недавно видел? Выяснилось, что один мальчик лет десяти заметил ее на Ковент-Гарден, куда его послали за морковкой. Она разговаривала с каким-то мужчиной. – Ты уверен, что это была та самая леди? – Это была точно она. – А мужчину ты знаешь? – Нет, никогда раньше его не видел. Френсис охватила паника. Выбежав на улицу, она приказала Джону Харкеру поспешить за герцогом, а сама вернулась в приют, решив поговорить с найденышем. Он действительно был очень похож на Стенморов, хотя и очень бледен. Ласково качая малыша на коленях, Френсис попыталась что-то узнать от него, но он был слишком мал и только повторил, что его зовут Джек. Оставив малыша на попечение старших девочек, Френсис вышла из комнаты. – Берегите его, хорошо? – обратилась она к миссис Томас. – А где именно его нашли? – Точно не знаю. Говорят, недалеко от Монмаут-стрит есть страшный квартал, сплошные трущобы, наверное, потому он и оказался возле старого приюта, где молодая леди его рисовала. Стоять и ждать, пока приедет Маркус, не было никаких сил. – Спасибо. Когда гер… мистер Стенмор приедет, скажите ему, что я на Ковент-Гарден. – Ох, мэм, может, не надо? Там же опасно… |