Книга Устранители, страница 11 – Дональд Гамильтон

— Назовите себя, — произнес я, не поворачивая головы.

— Пол.

Я ждал. Он должен был назвать начальную фразу пароля, а я, соответственно, — заключительную. Вместо этого он снова застонал.

— Черт возьми, да помогите же мне! Скорее. Я... я давно жду... Я ранен...

Послышалось что-то похожее на предсмертный хрип.

Я не ответил. Меня не раз пытались заманить в ловушку, причем настоящие актеры. Я вытащил нож и осторожно раскрыл его. В наше время кто угодно может разузнать наши кодовые клички. В отличие от паролей, они никогда не меняются. А мои гуманные инстинкты, вроде помощи ближнему, атрофировались много лет назад. Так что я не собирался очертя голову бросаться в кусты, чтобы оказать помощь бестелесному, агонизирующему и незнакомому голосу.

Больше уже никто не говорил и ничего не происходило. Я решил, что достаточно повозился с замком, отомкнул его и вошел. Как и предполагалось, внутри меня никто не ждал. Убедившись в этом, я включил свет, сложил нож, упрятал его в карман, вынул из-за голенища револьвер тридцать восьмого калибра и проверил его. Маленький уродец с отпиленным рылом, облегченный, с алюминиевой рамкой, слишком легкий, чтобы сдержать отдачу от стрельбы крупнокалиберными пулями, в особенности при быстрой стрельбе, но в данный миг я был рад и ему.

Я засек время по часам: семь минут девятого. Выжду еще пятнадцать минут, решил я: достаточно, чтобы они поняли, что я не поддамся на уловку (если это уловка), и достаточно, чтобы они убрались восвояси; но недостаточно, чтобы они успели изменить план и подстроить мне другую ловушку. Если же мой собрат по ремеслу, парнишка, который, по словам Мака, вряд ли сумеет долго у нас продержаться, и впрямь лежит там в кустах, раненный, то тем хуже для него — раз он не назвал пароль, то будет теперь ждать, пока я не сделаю все, как положено.

Чувство взаимовыручки у нас вытравлено. Мы гордимся тем, что ни один из нас не провалил операцию ради того, чтобы помочь раненому товарищу. И инструкции на этот счет крайне жестки. Сейчас, правда, я не выполнял задания, но все шло к тому, что скоро меня пошлют на новое дело, и я не собирался рисковать своей шкурой.

Вместе с ключами от коттеджа мне всучили кипу всяких проспектов и прочей бесплатной ерунды. Я устроился на кровати, держа револьвер наготове, и начал перелистывать проспекты. В одном из них перечислялись мотели, принадлежащие данной компании, которая раскинула свои сети почти во всех штатах к западу от Миссисипи. Потом следовал перечень тех мест в Рино, где можно перекусить, потом — карта-схема городка и наставление для неопытного туриста о том, как вести себя в игорных заведениях, чтобы с наибольшим наслаждением проиграть свои денежки.

В общей куче оказался также свежий выпуск местной ежедневной газеты. Я заставил себя просмотреть ее, не слишком часто поглядывая на часы. Весь мир, как всегда, разваливался на части. Местные политиканы высказывались крайне непонятно и загадочно, как всегда бывает там, где вы никого не знаете. Какого-то парня ограбили прямо на улице.

Кража со взломом в частном доме. Лаборант одного из правительственных учреждений — я вспомнил загадочные строения, расположенные вдоль дороги, — умер, получив огромную дозу радиации, после того, как взорвалось нечто, что не должно было взрываться.

Женщина с ребенком погибла в аварии после лобового столкновения легковушки с грузовиком. Водитель грузовика отделался легким испугом. Так обычно и случается — это одна из причин, почему я приобрел свою старенькую и увесистую развалюху на высокой подвеске вместо того, чтобы щеголять на одной из модных приземистых моделей...

Я встал и посмотрел на дверь. За истекшие пятнадцать минут не раздалось ни звука. Что ж, если за мной и впрямь охотятся, то они своего дождутся, все равно — теперь или час спустя. Я вышел за дверь с револьвером на изготовку. Воздух снаружи был потеплее, чем в моей комнате с кондиционером. Ничего не случилось. Я залез в грузовичок и отъехал. Никто меня не преследовал.

Убедившись в этом, я остановился у ближайшего телефона-автомата и назвал телефонистке номер в Вашингтоне, по которому предписывалось звонить только в случае крайней необходимости. Девушка, которая сняла трубку, хотела немедленно соединить меня с Маком, но я попросил ее не спешить.

— Выходил ли на связь Пол в последнее время? — спросил я. — Или он задержался с очередным сообщением?

— У него нет фиксированного времени связи. В последний раз он звонил позавчера.

— Возможно, мне понадобится врач, который умеет держать язык за зубами, — сказал я. — Есть такой в Рино?

— Одну минуту.

Я услышал, как шуршат бумажки в двух тысячах миль от Рино.

— Да, доктор Дицингер. Мы никогда с ним не работали, но другие службы использовали его и остались удовлетворены. Предупредить его?

— Да, пожалуйста. Она назвала мне адрес.

— Дайте нам несколько минут, чтобы связаться с ним.

— Это еще не точно, — сказал я. — Перезвоните ему утром. Если за ночь ничего не случится, то пусть он выбросит это дело из головы. Если же ему придется кого-то лечить, то передайте шефу, что опыт подхватил падающее знамя из ослабевших рук юности. Как будто он сам заранее не знал, что так случится.

— Извините, сэр. Я не поняла. Повторите, пожалуйста.

— Ерунда, куколка. Передайте только, что если юный Пол выбудет из игры, что весьма вероятно, то я его заменю. Правда, в таком случае нужно, чтобы сюда срочно направили еще одного человека. Пусть держится наготове, но не вступает со мной в контакт, пока я сам не скажу. Тут и так уже кустарники кишат ползающими героями; менеджер мотеля поднимет свинячий визг. И еще один вопрос.

— Да, сэр?

— Пол сумел опознать своего подопечного? Вновь зашуршали бумаги.

— Да, сэр. Это как раз в его последнем донесении. Цитирую: “Докладываю, что опознал Мартелла в человеке, скрывающемся под фамилией Фенн и состоящем на службе у Сальваторе Фредериччи, он же Солли Фредерико, он же Большой Сол Фредерикс, местный король наркобизнеса, а также...”

— Наркобизнеса, вот как? — перебил я. — Что-то многие в него ударились. Рицци тоже им промышлял. Интересно, зачем Мартеллу... Ладно, это неважно. Если Пол опознал его, то почему ничего не предпринял? Для чего мы бережем Мартелла — для чьего-нибудь дня рождения или для очередной годовщины русской революции?

— Передо мной лежат инструкции для Пола. — Снова шуршание. — Вот: “Не предпринимать никаких мер, пока не выясните, какое задание выполняет субъект”.

Ясное дело — Мака распирает любопытство выяснить, почему суперагент такого класса вот уже семь лет маскируется под дешевого гангстера, но его любопытство может стоить жизни многим людям. Или уже стоило.

— Хорошо, — сказал я. — Передайте, что я перезвоню, когда узнаю что-нибудь стоящее.