Онлайн книга «С первого взгляда»
|
– Сойер, дай я объясню, зачем мне нужна твоя... – Не буду я слушать твои объяснения! Я сказал «нет» – значит, нет! – Но ты не понима... – Нет, нет, нет и нет! Это мое последнее слово, Сафиро. Я остался только для того, чтобы отремонтировать ваш развалившийся дворец. – Ты фирменный мерзавец! – Или форменный негодяй. Выбирай, что тебе больше нравится. Но в любом случае я не хочу иметь дела с тремя одряхлевшими бандитами. – Ах так? Ну ладно! Сафиро развернулась и, гордо вскинув голову, ушла. Сойер вернулся, когда уже стемнело, и сразу направился в свою комнату, отказался от ужина – у него даже не было сил, чтобы поесть. Проходя мимо спальни Сафиро, молодой человек заметил под дверью свет и остановился. Ему показалось, что он слышит приглушенное всхлипывание. Она плачет? Плачет целый день – с тех пор как он накричал на нее в лесу? «Ерунда, – подумал Сойер. – Женщины вечно плачут, если что-то выходит не по их». Пусть ревет хоть всю ночь. Какое ему дело? Он весь день валил деревья и жутко устал. Еще не хватало волноваться из-за женских слез! Все-таки надо войти. Он взялся за ручку двери... А если она не одета? Ну и что? Она-то видела его без одежды, и не раз. Дверь тихо скрипнула, и Сойер увидел Сафиро. Девушка сидела на кровати, а вокруг были разложены маленькие портреты. Девушка была одета, но прозрачная ночная рубашка совсем ничего не скрывала. Он видел ее тело под бледно-розовой тканью – темные кружки сосков и тень в ложбинке между грудями. – Я... – пробормотал он, не в силах оторвать глаз от ее груди, – я подумал, что ты не спишь. Сойер чувствовал себя юношей, который впервые увидел женские прелести. – Я пойду... – Если хочешь, можешь остаться. Он не хочет. Хотя нет, он хочет! Но это неприлично! Уже поздно, и на ней нет ничего, кроме рубашки. Трудно сказать, что может случиться, если он останется. «Надо немедленно уйти», – подумал Сойер. И остался. – Так, значит, вот где ты спишь, – сказал он, закрывая за собой дверь. Ее спальня была такой же маленькой, как у него. В бутылках и банках стояли небольшие сосновые ветки, и сильный аромат хвои был под стать упрямому характеру Сафиро. На полу лежал ковер – желто-красно-сине-зеленый. У Сойера даже в глазах зарябило от такой пестроты. На окнах развевались от ветерка занавески в красно-белую полоску. На подоконнике стоял оловянный подсвечник. Дверцы шкафа были распахнуты. Там висели две потрепанные юбки, три старые блузки и красно-желтый костюм для верховой езды. Кроме шкафа, в комнате стояли кресло-качалка, деревянная этажерка, маленький столик. Кровать была покрыта коричневым куском ткани, таким же, из какого сшиты платья монахинь. Одна стена была обклеена рекламными листками из тех, что обычно вывешивают в своих витринах владельцы магазинов. Мятые пожелтевшие листки рекламировали печенье, табак, мыло, оружие, патроны, муку, сахар, кукурузные хлопья, кофе и предметы галантереи. Почти все надписи были сделаны на испанском языке, и Сойер не мог их прочитать. Листки сильно потрепались на сгибах. Было видно, что их много раз складывали и разворачивали. Пока Сойер рассматривал комнату, Сафиро стала складывать портретики в железную коробочку с надписью «Банк Уистл-Каньон». – Что это? – спросил молодой человек. На каждом портрете была изображена женщина. – Портреты, – ответила Сафиро. – Хочешь чаю? – Она кивнула на полупустую чашку с бледно-желтой жидкостью. – Он с лимоном. Сойер удивился. Совсем недавно он накричал на нее в лесу, а она так мило ведет себя с ним! – Нет, спасибо. Сойер сел на кровать, помолчал, потом указал на портреты: – Я слышал, как ты плакала. Ты что, плакала над этими портретами? Девушка закрыла коробку. – Да. Иногда я просто на них смотрю, а иногда плачу, когда на меня набрасывается грусть. – Когда на тебя нападает грусть. – Не важно. Я хочу сказать, что в грустном настроении могу и заплакать над этими портретами. А сегодня у меня грустное настроение, потому что ты не... – Ты оплакиваешь незнакомых женщин? – перебил Сойер. – Да. – Почему? Сафиро залезла на кровать с ногами. – Потому что не знаю, кто они такие. – Я тоже не знаю, кто они такие, но не плачу из-за этого. – Ты не плачешь, потому что они ничего для тебя не значат, – сказала девушка. – Как они могут что-то для тебя значить, если ты даже не знаешь, кто они... – Я не хочу говорить об этих портретах. – Она соскочила с кровати, подошла к шкафу и закрыла его. – И много ты сделал за сегодня, Сойер? Без помощи моих людей? Сойеру не хотелось спорить. Он сидел и разглядывал Сафиро. Ее лицо, тело, плечи, грудь... Он медленно опускал глаза. Теперь, когда она стояла, можно было видеть темный треугольник у нее между ног. – Сойер, – сказала Сафиро, – ты только сюда вошел, сразу начал пялиться на мою грудь. А теперь смотришь на... – Не смотреть не так просто, Сафиро, тем более что на тебе совершенно прозрачная... – Эту рубашку мне отдала Асукар. – Девушка нисколько не смутилась. – Ей подарил ее один из любовников. Наверное, она протерлась от времени, вот и просвечивает. Сойер с трудом заставил себя поднять глаза и посмотреть девушке в лицо. – Но ты же не сердишься на меня за то, что я на тебя смотрю? – Я тебе уже говорила – ты поедаешь меня глазами, потому что ты мужчина и не можешь по-другому. – Ты хочешь сказать, пожираю тебя глазами? – Да, я так и сказала. Сафиро подошла к окну. Оглядела двор. «Наверное, Сойер уже все починил». Однако все, как было, так и осталось: забор – покосившийся, дверь сарая – сломана... – Ты сегодня ничего не делал? – удивилась девушка. У него болит все тело, а она заявляет, что он ничего не делал! – К твоему сведению, я сделал несколько досок и... – Несколько досок? – Сафиро, возмущенная, повернулась к молодому человеку. – Значит, ты даже не ударил пальцами! – Это я-то не ударил палец о палец? Ты думаешь, просто повалить дерево, очистить его, распилить... – Ты... – Вся работа займет у меня не один день, Сафиро. – А вот если бы ты разрешил моим людям тебе помогать... – Нет. |