Онлайн книга «Игра Первых»
|
Сын девяти сестёр вздрогнул: – Ты ведь не будешь драться против асов, Локи? Я пожал плечами. – Локи, тебе не дорога честь?! Твоё доброе имя?! – Утешусь тем, что спас твою жизнь. И потом… Мне уже неважно, на чьей стороне сражаться. – То есть как неважно?! Что за бред ты несёшь?! – Останься Бальдр в живых, было бы важно. Сработай его план – тоже. Но жертва Бальдра оказалась напрасной, поэтому мне без разницы. – Какой план? Какая жертва? Ничего не понимаю! И я рассказал ему всё, хотя видел, что мои откровения отнимают у друга последние силы. – Так что, асы ничем не лучше своих врагов, – закончил я. – Бальдр и ты – исключения. Поэтому я считаю, что моё доброе имя за твою жизнь – весьма скромная цена. Однако, вне зависимости от того, на чьей стороне мне придётся сражаться, я хотел бы принять смерть из твоих рук. Обещай, что поможешь мне в этом, Хемдаль! ЙА: ФРИГГ – Вперёд! Рыжий жеребец безошибочно понимал, что хозяйке хочется очутиться подальше от города, на скалистом берегу, в который шумно бьётся прибой. Покинув Асгард, они мчались по пустошам на запад, к побережью. Внезапно рыжий встал, настороженно поводя ушами. Раньше на столь незначительном расстоянии от Асгарда ничего не угрожало. Теперь же опасность была повсюду. Фригг всмотрелась в пожелтевшие стебли, увенчанные пушистыми метёлками. Они лениво колыхалась под ветром, и пустошь производила впечатление живой. Раздвигая травы, в их сторону неспешно двигался конь, не направляемый рукой всадника. Двигался плавно и величаво, точно плыл. Фригг узнала его по белой отметине на лбу, формой похожей на звезду. Коня звали Сполох. На нём Локи ускакал в Химинбьёрг, когда Золотая Чёлка примчался в Асгард без всадника. Теперь возвращался Сполох, тоже без всадника. Царица вздохнула. Из-за проклятого Химинбьёрга Один потерял двух лучших соратников! Тронув поводья, она направила рыжего жеребца навстречу Сполоху. Тот, словно усомнившись в намерениях приближавшихся, повернул вправо, и Фригг вдруг увидела человеческое тело. Однако разглядеть свесившегося человека было невозможно. – Сполох! – как можно мягче позвала Фригг. Услышав своё имя, конь прянул ушами и повернул к ней голову. – Иди сюда! Ты меня знаешь, не бойся! Фригг соскочила, достала из седельной сумки половинку яблока и протянула руку вперёд. Её рыжий жеребец удивлённо обернулся, недоумевая, почему лакомство предлагают другому, и обиженно пожевал мягкими губами. Фригг похлопала своего любимца по шее и сделала шаг к Сполоху: – Попробуй угощение! Когда сомнения коня были развеяны, Фригг раздвинула высокие стебли. – Теперь давай посмотрим, что с твоим седоком. Всадника держали ремни, которыми его бедра были прикручены к спине Сполоха. На нём была кольчуга, серая от грязи и пыли. Пояса с ножнами и мечом, как и иного оружия, не наблюдалось. Шлема на голове тоже. Определить истинный цвет его волос не представлялось возможным из-за той же пыли, грязи и запёкшейся крови. Но, очевидно, они были светлее и длиннее, чем волосы Локи. Дотронувшись до руки, свисавшей безжизненной плетью, Фригг не ощутила смертного окоченения. Человек был ещё жив! – Эй, очнись! Всадник не шевельнулся. Фригг легонько потрясла его ладонь и вдруг заметила на среднем пальце перстень с печаткой. Поднесла кисть поближе к глазам и увидела два скрещённых меча на фоне щита. Перстень с гербом Химинбьёрга носил лишь хозяин крепости! * * * – Один, ты с ним говорил? Что произошло в Химинбьёрге? – Хемдаль сказал, что его личная гвардия погибла и крепость захвачена врагом. Его жизнь спас Локи, который, по требованию Фенрира, остался в крепости. – Так это Фенрир напал на Химинбьёрг? Сын Локи и колдуньи-людоедки? – На пару со своим братом-близнецом, Ермунгандом-Змеем. С Фенриром мы могли бы договориться, с Ермунгандом – никогда. По мнению Хемдаля, Змей – само зло во плоти. И у него есть флот. Насколько большой – неизвестно. – Что ты планируешь делать? – Ньёрд стянул наши корабли к Асгарду. Мы готовы к нападению с моря. – Мне нужно увидеть Хемдаля! – Не советую, Фригг. Впрочем, когда тебе что-то нужно, ты обходишься без моих советов. * * * На расспросы царицы целительница Эйр лишь качала головой: – С ним что-то случилось, Фригг. Приёмные матери-вёльвы наделили Хемдаля исключительной выносливостью. Раны, смертельные для любого другого, заживали на нём, подобно царапинам. Сейчас телесные повреждения незначительны, но поражён его дух. Словно не Белый ас вернулся из Химинбьёрга, а тень из нижнего мира. Он не хочет жить! – Я посижу с ним, Эйр. – Как пожелаешь, только радости тебе будет мало. Госпожа вошла в палату с душным, спёртым воздухом, окна были плотно завешены, лежанка придвинута к очагу с еле тлевшими углями. На глаза Фригг навернулись слёзы. Она словно увидела себя, когда после погребения Бальдра вот так же лежала в полутьме, не спя и не бодрствуя, не желая видеть никого и ничего. Склонившись над очагом, Фригг принялась укладывать на угли тонкие щепочки. Когда те затрещали, присела на краешек ложа. Убрала со лба бывшего хозяина Химинбьёрга потускневшую золотую прядь и ласково погладила худую щёку, заросшую светлой щетиной. – Госпожа… – тихо, но внятно произнёс Хемдаль, не открывая глаз. – Как ты узнал меня? – По аромату. Он меняется, но всегда остаётся твоим. В Химинбьёрге ты пахла дикими розами, сегодня – ландышами. Фригг ощутила, что воздух со свистом покидает её грудь. – То же сказал мне и Бальдр… После того, как превратился в Свет. Ресницы Хемдаля дрогнули: – Я должен был прекратить это убийственное развлечение, Фригг! Должен был остановить всех, кто испытывал неуязвимость твоего сына! – На тебе нет вины в смерти Бальдра. – Каждый из асов повинен в его смерти! А на моей совести ещё война, гибель гвардейцев и жертва, принесённая другом ради спасения моей жизни. – Ты слишком много взваливаешь на свою совесть! Может, обвинишь себя также в неурожаях, падеже скота и зимней стуже? – Нет, Фригг. Я должен был сделать всего три вещи… Не покидать тебя на перевале. Остановить асов, швырявших в Бальдра оружием. Отослать из Химинбьёрга вместе с гарнизоном и свою гвардию. Только три действия! Я не сделал ни одного. Его веки снова устало опустились. Фригг подошла к окну, отдёрнула занавеси и распахнула ставни, впуская в помещение ветер. Затем обернулась к ложу: |