Онлайн книга «Игра Первых»
|
– Мне казалось, отец был уверен, что уговорит Одина. – Царь объявил, что судьба асов должна зависеть от них самих. Пусть все сообща решат, прекратить войну или продолжить. Асы проголосовали за войну. Отец просил тебя не выступать, оставаться пока в Химинбьёрге. Он надеется, что ему всё же удастся изменить общий настрой. – Химинбьёрга больше нет. Мост разрушен, крепость сожжена. Кто-то хотел отсечь мне путь к отступлению… Вдруг Фенрир смолк, прислушиваясь. К палатке приближались люди. Двое. Чуткий слух Волка уловил тяжёлую поступь Скрюммира и чьи-то лёгкие шаги. Незнакомый голос, тонкий и женоподобный, сильно искажал слова: – Тебе не стоит тревожить своего командира. Вдруг, он не один? – Точно, – пробасил дозорный, – его вчера какая-то баба разыскивала. – Тогда тем более не стоит. Женщина – услада воина, если только не ведьма. Ведьма околдовывает, похищает сердце воина и его мужество. И свирепый волк превращается в ягнёнка. Поэтому ведьм нужно убивать! Воин со свободным сердцем с лёгкостью делит женщину со своими товарищами по оружию, как разделяет с ними пищу у костра и ратный труд. Но если воин околдован ведьмой, то не захочет делить её ни с кем. – И как отличить обычную бабу от ведьмы? – оживился Скрюммир, которого всегда увлекали разговоры о бабах. – У ведьм имеются отметины, – охотно объяснил женоподобный голос. – Чаще всего родимые пятна особой формы, цвета или размера. Фенрир почернел от гнева: «Вырвать бы гадине ядовитый язык! Скрюммир вчера видел Хель! Рано или поздно до него дойдёт, и он сделает вывод…» – Что-то случилось? – спросила девушка, удивлённая поспешностью, с которой брат натягивал одежду. – Тебе нужно срочно покинуть лагерь! Я провожу. Фенрир напряжённо вслушивался в звуки, доносившиеся снаружи, и его тревога нарастала всё сильней. – Нет, не успеем! Зачем только отец послал с известием тебя?! Он что, не знал, что в военном лагере девушке не место?! Особенно в лагере противника! – Отец послал весть, чтобы предупредить тебя. И доверить её не мог никому, кроме меня. Разве что своему крылатому вестнику, часто прилетавшему ко мне в Хельм. Только птица пропала – наверное, убита. Хель имела в виду сокола Локи, но перед глазами Фенрира мгновенно возник учёный ворон Мунин, падающий к его ногам ворохом окровавленных перьев. Затем другая картинка: великаны волокут из его палатки девушку с родимым пятном на белом лице. Распалившуюся толпу не остановить! Что он натворил?! Все его деяния сливались в одну сплошную непоправимую ошибку! Фенрир застонал, сжимая голову. Хель мягко оторвала его ладони от висков и повернула к себе лицом: – Не знаю, что внезапно повергло тебя в отчаяние, но хочу сказать одно… За единственную ночь ты подарил мне столько счастья, сколько я не испытывала за целую жизнь. Ты совершил чудо, заставив меня забыть об уродстве! Я не устану благодарить отца за то, что он послал меня с вестью, а тебя, Фенрир, буду любить до своего последнего вдоха. Девушка хотела добавить ещё что-то, но хриплый бас Скрюммира её опередил: – Эй, Волк! Чего ты там заспался? К тебе гонец от Змея! – Иду! – выкрикнул в ответ Фенрир. – Ты ведь послушаешь отца? – Хель поймала его ладонь. Брат застегнул пояс с мечом. – Не выходи из палатки! Если кто-то сюда сунется, зови меня. Я услышу! Хель испуганно кивнула. * * * Утро выдалось сумрачным. Холодный туман был напитан мелкой водяной пылью. Фенрир слушал посланника Ермунганда и с трудом сдерживал желание зарубить его на месте. Затем приказал Скрюммиру собрать глав горных кланов. – Я получил вести от брата, но решение зависит от вас. У нас есть выбор. Мы можем соединиться с чужеземной армией Змея и вступить в битву. Или поднять из руин Химинбьёрг и сделать его своей пограничной крепостью. Слова Фенрира утонули в негодующем рёве. Он поднял руку и дождался, когда великаны стихнут. – Из похода никто не вернётся. – Откуда ты знаешь? – У вёльвы было видение. В войне с асами погибнут все. – Предлагаешь остановиться из-за какого-то видения? – Нет, – пробасил вдруг Скрюммир. – Не из-за видения, а из-за бабы в палатке! У Волка нынче другие битвы, ему не до асов! В толпе заржали. – Поделился бы бабой, Волк! Или мы тебе не товарищи? – Точно! Может, и нам воевать расхочется! Губы посланника Змея растянулись в усмешке. – Я повторяю: из похода ни один не вернётся. Не знаю, зачем явились чужеземцы, но наша земля здесь. – Фенрир махнул на горы, высившиеся за Химинбьёргом. – Если мы восстановим крепость, асы не сунутся к нам. – Зачем восстанавливать Химинбьёрг, если нас ждут богатства Асгарда?! – Раньше ты вёл иные речи, Волк! – Ты последнее время всё что-то запугиваешь нас! То Истребителем великанов, теперь видением какой-то вёльвы! Где же твой Истребитель, из-за которого мы отступили? Не там ли, где и видение? В твоих ночных кошмарах! Ты просто перетрусил, Фенрир! – Может, Химинбьёрг нужен вовсе не нам, а тебе, Волк? Там ведь удобнее с бабой, чем в палатке! – Откуда у тебя баба, Фенрир? Не асы ли подослали? Покажи её нам! Тропинки неповоротливых мыслей внезапно сошлись в недалёком уме Скрюммира. – Точно, братцы! Асы подослали! Я ведь видел бабу-то, что ночью Волка искала. Одета не по-нашему, и лицо белое, с пятном! Порешить ведьму! Фенрир молниеносно выбросил вперёд руку с мечом: – Ещё одно слово, Скрюммир, и рукоять будет торчать у тебя из пасти! Повисло угрюмое молчание. – Уже околдовала! – не унимался Скрюммир. – Тащим сюда ведьму! – У меня гостит дочь Анбоды, – процедил сквозь зубы Фенрир. – Клянусь, что убью любого, кто прикоснётся к ней хоть пальцем. Ясно? О видении я вас предупредил. Теперь решайте. Кто за продолжение войны? Единодушный рёв был ответом. – Сворачивайте лагерь. Выступаем завтра на рассвете. Фенрир развернулся и зашагал к своей палатке. Голоса бились ему в спину, как гулкий прибой. – Дочь Анбоды? – Брехня! Не было у Анбоды дочери! – Ты почём знаешь? Колдунья тебе докладывала? – Волк же ведьмин сын, вот его к ведьмам и тянет! – Не вяжись к его бабе, Скрюммир! Если она и впрямь приходится Волку сестрой, он тебе за неё глотку перегрызёт! * * * Полог палатки откинулся, впуская туман и человека, обсыпанного с головы до ног водяной пылью. Девушка подалась ему навстречу, стряхивая капельки с отсыревшей шерсти безрукавки, с его длинных волос. |