Онлайн книга «Страшила Барби»
|
– Увидела меня: «Нечего скитаться по общагам иди домой, обе они тебя любят, да и Татьяна беременна, пятый месяц как пошел. Я тоже в положении, но это пусть тебя не волнует, сделаю аборт, ещё не поздно. Идем, жёны ждут, да и дети соскучились по отцу» Вот так и живем с той поры, две жены у меня, как видишь и тёща в любовницах. … Пробовал было порвать с ней отношения, а не могу, люблю её и все тут! Тут с берега, ему замахали руками его жена и дочь, приглашая покатать их в лодке. – Увидимся, Санек! Ещё не вечер! – и он побежал к ним. А я смотрел ему в след и думал: «А ведь его любят и ждут сразу три женщины! Тройная любовь, что это – тройное счастье, или тройная обуза?» Магнит для денег. Станция. За окном замелькали постройки, потянулся асфальт перрона. – Станция Березовое, стоянка двадцать минут, – предупредил проводник. – А не выйти ли нам, да купить всем по мороженному? – предложил Виктор, прервав очередной анекдот. Подсел он к нам в купе плацкартного вагона, утром, часов в шесть. Сразу стало шумно, суетно и весело. Разбудил двух девчонок, наверное, студенток – первокурсниц. Уговорил меня попить вместе с ним чайку, презентовал газету с кроссвордами, крепкому мужчине с волевыми чертами лица, соседу у окна в коридоре и успел рассказать о том, что едет из деревни своих родителей, где помогал в уборке урожая местному фермеру. Скорее всего, он был из породы тех редких людей, что зовут в народе: «душа компании», держался всегда весело и непринужденно, но не назойливо. – Идем, идем – затормошил он меня, – вон из других вагонов народ подтягиваться к лотку мороженщика начал! И правда, утренняя прохлада потихоньку сменилась духотой летнего полдня и у киоска с мороженным толпились покупатели. Мы заняли очередь. Товар продавал чрезвычайно бойкий, молодой продавец. Подавал стаканчики с пломбиром, быстро набрасывал брикеты в полиэтиленовый пакет, принимал деньги, играючи отсчитывал сдачу. – Во ловкач! Во дает! – восхитился Витек, так для краткости про себя называл я попутчика. – Да, шустрый малый, – согласился я, – А иначе и нельзя, стоянка поезда минуты, тут поворачивайся, иначе весь покупатель уедет! – Да не в том дело, со сдачей химичит. Сейчас мой магнит сработает! – Что за магнит? – не понял я. – Сейчас, сейчас увидишь! – отмахнулся Витек от моего вопроса. Переспросить было некогда, так как подошла наша очередь. – Мне вон то, пластмассовое ведерочко и четыре брикета «Лакомки», – зарядил Витек продавца. – Килограммовое ведерочко, сто восемьдесят пять, четыре брикета, по двести грамм, по шестьдесят семь итого – прикинул он сумму в уме, – с вас шестьсот пятьдесят три! Одной рукой Виктор взял полиэтиленовый пакет, а другой протянул продавцу тысячную купюру. – Ваша тысяча, – уточнил продавец, – сдача двести сорок семь! Что-то не так? - Виктор не торопился брать сдачу. – Слушай торопыга, да если округлить цену на ведерко до двухсот, а каждый брикет пусть будет по семьдесят то на четыре умножить. Даже триста пусть будет, это выходит пятьсот! А ты мне сдачу суешь в двести рублей! Где у тебя совесть? Считать не умеешь!? – Ой, – смутился продавец, – ваша, правда, – извините, ошибся! Вот Ваша сдача! Он добавил ещё пятьсот рублей сдачи, и мы отошли от прилавка. Что на меня нашло, но, я как зачарованный был уверен в правильном счете. Поезд плавно тронулся и мы всем купе дружно зашуршали обертками мороженного. Виктор, сама галантность, успел выпросить у проводника, две чайные ложечки и преподнес цветное ведерочко с мороженым девчонкам. Тут до меня дошло, даже по округленным расчетам, Витька, продавец передал нам двести рублей… – Не двести, а двести сорок семь, да ты не расстраивайся, только на тех пассажирах, что стояли впереди нас, он на восемьсот двадцать наварился, а после нас сколько? – Как ты смог узнать, насколько он обсчитал тех, что были впереди нас? – удивился я. – А у меня чутьё на деньги, я их влёт считаю, да и всегда они ко мне липнут, вроде как к магниту. Только магнит железо притягивает, а я деньги! – Как можно притягивать к себе бумажки, пусть и такие как деньги – удивился я. Народ в купе и его окрестностях начал прислушиваться к нашему разговору. – Нет, деньги не летят и не липнут ко мне, ни к рукам, ни к карманам! – Витек неспешно смаковал свое мороженное, – Просто я знаю, сколько, у кого денег и если среди них есть приобретенные нечестным путем, то эти деньги как бы чувствую особо. И если есть хоть какая-то лазейка, то они эти денежки сами притянутся ко мне… – Так, что, получается – вор у вора дубинка украл? – не выдержал я. Наш разговор с интересом и нескрываемым любопытством слушало все купе. Девчонки, доев мороженное, не торопились собрать и выбросить обертки, верткий сухощавый мужчина в сером пиджаке и такой же кепи, не пошел за чаем и сидел, разглядывая дно пустого стакана, сосед крепкий мужчина с волевыми чертами лица, отложил газету с кроссвордом, слушал нас, скрестив руки на груди. – Почему сразу вор? – немого обиделся Витёк, – вот работал я у фермера. Утром как солнце немного росу сгонит с валков, на комбайн и вперёд молотить, и так до вечера. Двадцать дней, по пятнадцать часов! Настало время расчета, а он и говорит – четырнадцать тысяч я у него заработал, по штуке в день не выходит! Вот крохобор! Рядом, на таких же полях, такой же комбайн, хозяин, платил по две тысячи в день, и это не учитывая питание! Высказал я это ему, а он говорит: «Так он часть урожая продал и деньги у него есть, вот он и рассчитывает рабочих, а я без налички, могу тебе заплатить только пятнадцать». Такого жмота я еще не видел! И тут меня понесло! – Да у тебя в сейфе пятьдесят три тысячи лежит, и нет денег? «А ты откуда знаешь? Как ты смог сейф открыть и деньги там пересчитать?» Чего мне твой сейф открывать? Я и так знаю, сколько там денег лежит! Вон и у тебя в кошельке, какая сумма ясно вижу! Тут он приутих и сел на место: «Ну, это ты, положим, гонишь, через ткань брюк да кожу кошелька не видно» – Меня ещё сильней это подзадорило, – Витёк кончил складывать обертку от мороженного, посмотрел куда её деть и не найдя подходящего места примостил на край стола. – Давай – предлагаю ему, – моё слово, против твоёго. Вот ты хочешь выдать мне зарплатой четырнадцать тысяч, если я не угадаю сумму в твоем кошельке, вся моя зарплата остается у тебя. Угадаю – сорок тысяч моих! «Идет – сразу согласился он, – но только тридцать!» – – Во! И тут готов нагреть меня! – Тридцать пять! Я рискую большим! «Лады! – говорит он, – только давай при свидетелях, а то ты мне потом прокурора пришлешь…» |