Онлайн книга «#Попутчик»
|
ПРОЛОГ
никогда не бери попутчиков. не разговаривай с незнакомцами. это правило. только сучий день сегодня. семь лет нет солнца. на восьмой год оно появится, за собой приведёт Господа. под стопой его мир развалится, затрещит мир вязанкой хвороста. не возьму с собой луну–доченьку, да и сына оставлю, месяца. я возьму с собой нож заточенный, зашагаю один, весело. пока мир слаб – война не кончится. брат на брата пойдёт с ножиком. мать несчастная взвоет, скорчится: ''защити их обоих, Боженька. сбереги, Отец, человеческих, неразумных своих деточек''. ...а Бог выйдет курить на крылечко, огонёк в руках станет светочем. и поднимут люди свои головы, скажут: ''гляньте, звезда рассветная''. а Господь усмехнётся в бороду: ''ищешь Бога? да только нет меня''. никогда не бери попутчиков. не разговаривай с незнакомцами. тут ты прав. только дело случая. да и сказка моя не кончена. до чего хорошо ты слушаешь – всё молчишь, и глядишь внимательно. а на свет фар слетаются души. вот, смотри, одна в белом платьице. этой было всего четырнадцать, когда небо над домом дрогнуло. и посыпались, шурша крыльями, на дорогу стервятники–бомбы. я ведь был там. свинцом обвешанный, кровью ржавой смачивал горлышко. я стрелял не жалея, не мешкая, в человечьих детей–оборвышей. но в глазах её. но глаза её... мне ни водкой, ни сном не вытравить в них не бился страх. только тихий лёд, безмятежный лёд. ''дай дурман–травы'' – Бога я просил. приносил вино, агнца приносил, приносил руно. ''я же худший сын из твоих сынов, успокой меня, дай мне сон без снов''. только Бог папиросу выбросил, повернулся лицом обветренным. усмехнулся, да вопросил: ''ищешь Бога? да только нет меня''. ...и с тех пор я слегка помешанный. не пугайся, с тобой я – вежливо. стало много на свете нежити. Бог устал. кто накажет грешников? дождь рассыпался мелкой моросью, по машине бьёт, что на обочине. тридцать шесть километров до города. мы остались здесь в одиночестве. посмотри – взгляд мой злой, измученный и в зрачках пляшет лунное солнце. никогда не бери попутчиков. да и сам не садись к незнакомцам. Джио Россо (Виктор Тищенко) Судья явно был не в восторге сидеть несколько часов в душном маленьком зале заседания, да ещё и в чёрной мантии. Я тоже была не в восторге, но не по причине жары или дискомфорта, хотя, последний преследовал меня с той минуты, как я вошла в помещение. С огромным трудом выступив с обвинительной речью, я всё остальное время смотрела то на подсудимого, то на человека, сидящего в первом ряду за адвокатом. Раньше я никогда не видела вживую близнецов, и даже не подозревала насколько они похожи. Как две капли воды. Действительно. Абсолютно одинаковы. Даже в манере держать себя – твёрдая осанка, сосредоточенное лицо. Как будто кто–то решил пошутить, а быть может и совершенно случайно, нажал на copy – paste. Говорят, что у них разные отпечатки пальцев и узоры радужек, а также форма ушной раковины, но подойти и посмотреть я, естественно, не могу, поэтому мне остаётся только догадываться. Их сходство не уменьшало моей боли. Моего отчаяния. Пока адвокат говорил речь защиты, я переводила взгляд с одного лица на второе – полностью идентичное первому. У обоих – короткий ёжик светлых волос, те же чистые серо–голубые глаза, та же гладковыбритая кожа на щеках. Длинные пальцы на длинных руках – они ко мне прикасались. Я должна чувствовать себя грязной, но я, почему–то не чувствую. Судья объявляет перерыв перед оглашением приговора; я даже не заметила, как говорю свою финальную речь. Подсудимого выводят в коридор, а по нему ведут в комнату отдыха двое охранников, и я не думая иду за конвоем. – Мне нужно две минуты с ним, – тихо говорю тому, который остался снаружи, – Попробую разговорить в последний раз, – вялая улыбка трогает мои губы. Дверь раскрывается, меня пропускают внутрь. – Наедине, – я бросаю многозначительный взгляд на подсудимого, – Две минуты. – Хорошо. Нас оставляют одних в тесной комнатушке, и я прикладываю палец к губам. – Прослушка, – шепчу еле слышно и ловлю кривую усмешку. – Госпожа прокурор, – подсудимый сдержано кивает. – Вы осознаёте то, что вы делаете, Ильмар? – мой голос дрожит, я не в силах шагнуть дальше – так и стою в дверях. – Да. Полностью. – Вы понимаете, какой срок вам дадут? – я душу в себе подступающие слёзы и обхватываю живот руками, в надежде удержать свой завтрак в желудке. |